Перивлепт. Восхитительная.
Он боялся открывать глаза, но они были уже открыты.
– …наверное, его послал брат Одо, – услышал он старика Сифа по кличке Триболо. – Я не знаю, кто он. – Старик, конечно, говорил о Ганелоне. – Но я чувствую, что его послал брат Одо. Псы святого Доминика любят охотиться за чужими тайнами. Не понимая чужой тайны, они для простоты называют ее злом и сразу начинают за ней охотиться. Они ведь действительно не знают, что на самом деле составляет ту или иную тайну. Для них главное – определить в тайне зло. Они ненавидят зло. С позволения божьего они хотели бы задавить любое зло в самом его зародыше, поэтому они так торопятся, поэтому они совершают столько ошибок. Этот человек, – кивнул старик в сторону Ганелона, – напал на нас. Он оглушил и связал Матезиуса. Требуя от меня ответов на свои странные вопросы, он отрубил палец Матезиусу. Он и мне угрожал кинжалом и собирался унести книгу из собрания Торквата. Я слаб, я не мог остановить его, но по странным его глазам понял, что он, наверное, не очень здоров. По глазам я понял, что у него вот-вот может начаться приступ ужасной болезни, похожей на эпилепсию. Хорошо подумав, я решил не жалеть этого человека и искусственно ускорить наступление приступа. Я неторопливо отвечал на вопросы, нисколько не спорил, со всем соглашался, а сам подбрасывал в кипящий на огне горшок листья горного растения карри. Ты ведь знаешь, что влажные пары карри дурманят. Если бы у этого человека оказалось больше сил, – вздохнул старик Сиф, – мы сами могли угореть и даже погибнуть – и я, и Матезиус. Но, будучи поражен вредными парами, этот человек первый потерял сознание. Тогда я развязал Матезиуса, и пришла ты. – Старик покачал головой. – Ни блаженный Доминик, ни его псы не понимают, что убийства ничего не решают.
– А знания? – быстро спросила Амансульта и переступила с ноги на ногу так, что лежащий на полу Ганелон увидел, как дрогнули края ее белого запыленного плаща.
– Знания?
Старик покачал головой.
Наверное, ему было что сказать по этому поводу.
– Говорят, ты встречалась с римским апостоликом, – наконец произнес он. – Ты сумела поговорить с ним?
– Да. Я видела папу и говорила с ним.
– Он внимательно выслушал твои слова?
– Более чем внимательно. Но он мне не поверил.
Старик покачал головой. Наверное, он решил дать возможность Амансульте придти в себя, потому что снова указал на лежащего Ганелона:
– Этот человек от природы награжден большой смелостью. Он пришел к нам один. Матезиус все проверил.
