– Было бы недурно.
– Чем быстрее мы прибудем в Верхние Сосны, тем скорее тебе представится такая возможность.
– Да, – сказал Гостемил, тоскуя. – Это точно. А чего это твой конь так напугался давеча?
– А мы с ним ровдира повстречали.
– Ну да!
– Где-то я читал, что ровдиры сами охотятся редко. Все больше на самок полагаются. А у самцов выносливость не очень. Бегают не очень быстро, устают скоро. Всего локтей сто и пробежал он за нами. Но конь грамоты не знает и с такими тонкостями не знаком.
– Ясно, – сказал Гостемил. – Ну, что ж. Видно придется еще веслами пошлепать. А ты, стало быть, берегом поедешь.
– Да.
– А если нападут?
– Всем бедам не бывать. Можно, конечно, наскочить на Свистуна, он как раз должен из Новгорода возвращаться. Ну, авось пронесет. Чего ему в такую рань вставать.
– А! Так его давеча в Рюриковом Заслоне не было?
– Неужели ты думаешь, что он бы, будь он там, дал бы нам так легко уйти? Не такой он дурак, как его ухари. Ну, встретимся мы позже…
– Ты не едешь в Верхние Сосны?
– Я еду мимо. У меня кое-какие дела … меня ждут.
– Помощь не нужна?
– Нет.
– Это хорошо, – сказал Гостемил облегченно. – А то мне сперва в баню нужно. И поспать.
Кряхтя, он сполз с коня и потянулся, хмурясь.
– Эх! Арсель задубел.
– От седла?
– От гребли.
Гостемил нехотя, ленивой походкой спустился в камыши. Ярослав, услышав рядом с лодкой движение, встрепенулся.
– Не обращай внимания, князь, – сказал Гостемил, заходя в воду, забираясь в лодку, и чуть ее не переворачивая. – Это к вам Посейдон пожаловал. Или кто там заведует речными перевозками.
Глава шестнадцатая. Альянс
Житник сидел на валуне, держа сверд на коленях. Коня он привязал к толстой березе, чуть не рассчитав – уздечка мешала коню наклониться достаточно низко, чтобы отщипнуть травы. Конь проявлял недовольство, но Житнику было не до него. Житник был раздражен. У него была запланирована важная встреча. До встречи оставалось еще много времени, но те, кто пожелал увидеться с ним именно на этой поляне, до важной встречи, опаздывали, а Житник не любил опоздания и никому их не прощал.
Но наконец они появились – пятеро, одетые в длинные неопределенного цвета робы, с посохами. Шли медленно. Житник заерзал нетерпеливо, но вскочить и пойти к фигурам навстречу было бы ненужным проявлением суетности, которую могли ненароком принять за подобострастность.
Фигуры приблизились. Одна из них, в центре, меньше других, откинула капюшон.
– Здравствуй, Житник.
Житник встал, приблизился, поклонился, поцеловал ей руку и прижался к ее щеке. И остался стоять. И остальные тоже стояли – живописной группой на залитой солнцем поляне.
