Дальше все пошло-покатилось, как новенький трамвай по рельсам. Антон Семенович и оглянуться не успел, как стал кандидатом, а затем и доктором медицинских наук, сменил своего учителя на кафедре, а после неожиданной смерти профессора Самойлова возглавил институт. Было ему тогда сорок два года.
Он не был ни гением, ни воинствующей бездарью, пробивающей себе дорогу, не брезгуя никакими средствами. Человек по натуре добросовестный и порядочный, Антон Семенович, не узнай когда-то Катенька Леонтьева о его поступке и не расскажи о нем на страницах газеты, возможно, так и остался бы рядовым врачом, каких великое множество. Конечно, он уехал бы из своей деревушки, честно отработав положенный срок, ну, скажем, в райцентр, женился бы на Катеньке и оперировал своих больных до ухода на пенсию. Но судьбе было угодно распорядиться иначе, и Антон Семенович ничего не имел против. У профессора Самойлова, его научного руководителя, идей было предостаточно, а работать Антон умел, как вол. Он и работал, и в этом смысле его быстрое продвижение по служебной лестнице не вызывало у коллег ни зависти, ни раздражения, как обычно вызывают выскочки. Даже то, что он женился не на единственной дочери Самойлова, а на Катеньке Леонтьевой, говорило о нем как о человеке положительном. Тем более что один талант у Антона Семеновича Муравьева все-таки имелся: он оказался хорошим организатором.
Особенно ярко этот талант раскрылся, когда Муравьев стал ректором. При нем заурядный периферийный институт начал быстро перестраиваться и расти: появились новый учебный корпус, центральная лаборатория, общежитие для студентов.
Занятый от утра до позднего вечера административной работой, от научной деятельности Антон Семенович отошел, оперировал редко. Но читал курс госпитальной хирургии интересно, студентам он нравился.
Добрый и покладистый по характеру, он без крайней нужды не вмешивался в работу кафедр, справедливо полагая, что возглавляют их люди опытные, знающие, и только кафедра профессора Пескишева с некоторых пор стала вызывать в нем недовольство и раздражение.
В институте существовали три негласных лагеря. Представители одного из них занимались наукой и группировались вокруг Пескишева, которого считали своим лидером. Другие предпочитали преподавание и общественную деятельность. А третьим были безразличны как наука, так и студенты, их интересы лежали за пределами института, где они отбывали рабочее время и получали зарплату.
