— Ты, Инга, восхищаешься? Мне трудно в это поверить, Инга. Ты такая…
— Прошу не останавливаться на полуслове. Какая я? Льдинка? Ерунда! Как и ты, я умею восхищаться. Люблю и соловья, и виды, и цветы. Но не раскисаю. Этим мы отличаемся. Я не умею сильно переживать.
— Инга, ты повторяешь мысли моих товарищей и одноклассников, а сама не хочешь меня ближе узнать. Я — лирик, это правда. Я глубоко чувствую красоту природы, красоту человеческих ощущений. Помнишь, как говорил наш завуч: «воспитывайте чувства»? Я — поэт! Я, может, даже стихи пишу. Но разве это значит, что я «раскисаю»? Ты плохо меня знаешь, Инга.
— Какая длинная тирада! В таком случае ты, прежде всего, должен вернуться к моему настоящему имени. Меня зовут Ира. Инга — это твоя выдумка.
— Что в ней плохого? В этом слове есть какая-то сладкая романтика, тревожная любовь, морские волны… Инга, неужели ты меня забудешь?
— Володя, какой ты… Думаю, что не забуду. А ты?
— Инга!
— Понятно без слов.
— Я видел, как ты улыбнулась! Ты смеешься над моим чувством!
— Владимир!
— Понятно… без слов.
Из-за крыш и деревьев выкатилась красная луна. Инга и Володя сидели, взявшись за руки. Ночная прохлада выползала из кустов. Инга посмотрела на часы.
— Володя! Два часа! — с ужасом сказала она.
Она провела его к калитке. Володя увидел возле окна стремянку.
— Кто это на крышу лазил?
— Я. Но не на крышу. Драла сегодня галок. Свили гнездо прямо над моим окном.
— Что ты говоришь? — остановился парень. — Ты уничтожала гнезда галок?
— Ну да, галок. Целый день кормят малышню — вопль, гам. Я не могла работать.
— Ты убила птенцов?
— Их кошка поела.
У Володи перехватило дыхание. Он не знал, что на самом деле было по-другому: Инга поставила стремянку для того, чтобы положить в гнездо галчонка, который выпал оттуда.
— Инга… Это же страшная жестокость. Как ты могла? Неужели ты такая бессердечная?..
Несколько мгновений она молча наблюдала за его бледным, освещенным луной лицом.
— Эти галки мешали мне работать. Понимаешь?
— Работать? Подумаешь, какой профессор! Девятиклассница…
— Ой-ра! Перешла в десятый, как и ты. И помню, как ты вздрогнул, когда пришлось в лаборатории резать лягушку. Представляю, что было бы с тобой, если бы ты увидел, скажем, раненного бойца, увидел кровь. Кстати, ты до сих пор не определился со специальностью?
— Еще взвешиваю, Инга. Ты будешь врачом, а я… Тянет к музыке. Может, в консерваторию? И поэтом быть тоже не плохо. Или геологом.
Инга захохотала.
