— Я сейчас определю твою будущую профессию: нежно лирический кролик!
Володя вздрогнул:
— Я никому не разрешу себя оскорблять! Слышишь, Инга? А галченята…
— Галченята — ерунда. Чудак. Нельзя было работать, делать полезное человеческое дело.
Он задумался.
— Знаешь, ты немного… ну, как это сказать? Демонстрируешь свою резкость, подчеркиваешь свой, — Володя улыбнулся, — твердокаменный, железобетонный характер, наивно полагая, что это тебе присуще. А меня считаешь сентиментальным, мягкотелым…
— Класс брюхоногих, группа моллюсков!
— Не шути! Я вполне серьезно, Инга. Завтра я уезжаю. Сахалинская тайга — это не веселая прогулка. Может, я…
— Может, ты испугаешься гнуса, трясины, медведей… Посмотрим. Через два месяца я тебя жду.
— Посмотрим, Инга. Прощай!
— Будь здоров, Володя. Не сердись, но меня ты не убедил, и я мнения о тебе не изменила. Вообще, я не понимаю даже, за что ты мне нравишься.
Она выдернула пальцы из его руки, крутнулась и исчезла. Володя стоял, ничего не понимая. Инга возвратилась быстро.
— Это тебе.
Она подала удивленному и растроганному парню сонную, мокрую от росы розу.
Сквозь утреннюю кисею тумана синела бухта. Всходило солнце, и далекие скалистые берега острова Аскольда дрожали в розовых бурунах.
Разноголосый галдеж на пристани то и дело прорезали басистые и призывные гудки пароходов, скрежетание якорных цепей, удары парового молота. Туда-сюда слонялись китайцы в белых фартуках с кошелками на головах, мальчишки-газетчики врезались в гурьбу, выкрикивая названия газет. Горбатый кореец продавал зеленые мячи. Он стучал мячом о серый асфальт, а тот подскакивал выше головы, и кореец ловил его быстрым и ловким движением руки.
— Мяч! Мяч! — выкрикивал он, вращаясь в поглощенной заботами толпе пассажиров, матросов, грузчиков.
Туман рвался, как паутина, белые его космы, легкие, как облака, таяли над Золотым Рогом. Бухта меняла свой цвет — с синей стала зеленой, как морские водоросли. Свежий ветерок дул на воду, под его грубой лаской она покрывалась зыбью, и зыбинки, от которых рябело в глазах, разбегались до самого берега.
С трепещущим сердцем Володя взошел по трапу на палубу. Через несколько минут «Сибиряк» отправится в дальний путь. Этот небольшой, хорошо оборудованный пароход должен был доставить на Северный Сахалин советскую геологическую экспедицию во главе с отцом Володи — академиком Дорошуком. До Володи доносились последние слова команды, топот ног, мягкий и чуть слышный шум машины, скрытой в глубоком нутре парохода.
