Вскоре мы дошли до Камино-Реал. Мне пора было возвращаться. Я спросил:
— Вы на машине? Вас подбросить?
— Мы пройдемся пешком, спасибо, — ответил отец.
— Увидимся в «Лабиринте»! — сказал Майкл.
Ну да. Конечно.
Я подъехал к дому. Карла поливала из консервной банки грядку с травами. Я признался, что, хоть это совсем не в духе Рождества, мне очень хочется убить Майкла.
— Майкла?! За что?
— Он…
— Ну?
— Он украл у меня отца.
— Дэн, не говори глупостей! Ты все придумал.
— Папа перестал со мной разговаривать. Он постоянно с Майклом. Черт, я даже не знаю, чем они занимаются! Может, продают бомбы казахам!
— Или стали партнерами по жизни, — пробормотала Карла.
— Что?!
— Шутка. Дэн, расслабься! Возьми себя в руки. Прислушайся к себе: во-первых, Майкл не в состоянии украсть шоколадный батончик, а уж тем более чьего-то отца. Он не такой. Тебе не приходило в голову, что они могли просто подружиться?
— Он знает про Джеда. Он пытается быть Джедом. Я не могу стать лучше него.
— Бред.
— Разве я не сказал то же самое про тебя и твоих родителей?
— Это другое.
— Почему?
— Потому что… потому что другое.
— Отличная логика, Карла!
Она подошла ко мне.
— Прислушайся к себе. Тебе повезло, что ты не свалился от гриппа. У тебя мышцы напряженные и твердые, как железяка. Если так нервничать, можно и заболеть! Давай я помассирую спину, отвлеку немножко.
Она развязывала узелки в моем теле, вытаскивала из-под кожи забытые холодильники, диваны и мешки картошки, приговаривая по-стартрековски:
— Тело человека — как дискета с меткой. Щелкнешь мышкой по дискете и сразу увидишь размер и количество файлов. У людей все метки на лице.
Нажим, нажим, растирание, тычок.
— Если ты много знаешь о мире, твое знание проявляется на лице. Сначала это страшно, потом привыкаешь. Иногда людям это не нравится. Но, по-моему, только тем, кто боится, что сам узнает слишком много и слишком быстро. Если знаешь о мире слишком много, можно разучиться любить — и быть любимым. А у твоего отца теперь другое лицо. Он стал новым человеком. Совсем не таким, как тогда, в Редмонде. Как бы он ни изменился, это к лучшему. Помни об этом.
Я (нехотя):
— Ладно…
Иногда мне кажется, если бы не Карла, я бы взорвался.
