Последний отрезок пути Пол провел на заднем сиденье рядом с Уиллом. Оба спали — во всяком случае, так казалось Руфи, когда она смотрела на них в зеркало заднего обзора. Но на подъезде к Суитхарбору Уилл встрепенулся и сел прямо. Руфь свернула с шоссе и запетляла по узким улочкам.
— Давай остановимся у Дома Картеров. Пожалуйста, — попросил мальчик, когда они миновали заснеженный поворот к дому Хекстов.
— Хорошая мысль, — поддержал сына Пол. — Заодно проверим, все ли там в порядке.
— Только снаружи посмотрим, открывать не будем, — дрогнувшим голосом сказала Руфь.
Дорога к дому была заметена снегом, и машина с трудом пробиралась по ведущей к коттеджу просеке. Наконец они выехали из-за деревьев.
— Вы только взгляните! — выдохнул Уилл.
Дом и сарай сияли в зареве угасающего зимнего дня. Низкое солнце казалось присыпанным толстым слоем ледяного порошка. Луг застелен бледно-голубым покрывалом, а за ним высятся холодные и черные остроконечные ели.
Уильям стиснул плечо матери.
— Красиво как. Можно я выйду?
— Если хочешь, — разрешила Руфь. — Только смотри…
Но мальчик уже распахнул дверцу и выпрыгнул в снег. Руфь с Полом наблюдали, как он, спотыкаясь и оступаясь, ковыляет к дому, то и дело вскрикивая от радости.
— Завтра весь будет в синяках, будет стонать от боли в мышцах. Но ничего страшного. Я так рада, что ему хорошо.
— В этой шерстяной шапочке он похож на маленького помощника Санта-Клауса. Откуда она у него?
— Какая-то девочка из школы связала. — Руфь поднесла руку к лицу. В горле засаднило.
Словно угадав ее мысли, Пол сказал:
— Давай не будем думать о будущем.
— Я так боюсь, что он не поправится, — тихо призналась Руфь.
Перед ними словно стояло полотно Эндрю Уайета — белый снег, мальчик, чуть дальше дом с темными ставнями, за которыми прячутся привидения и увядшие воспоминания.
— Давай хотя бы получше проведем ближайшие несколько дней. Устроим для Уилла настоящий праздник.
— Давай.
На следующее утро Руфь и Уилл вышли на Олд-Порт-стрит и побрели вдоль берега. День выдался серый, небо было затянуто тучами, но ледяной ветер, дувший в лицо, бодрил Руфь. Она постепенно успокаивалась.
За ночь похолодало. Волны с силой ударялись о сваи пристани, обрушивались на каменистый берег и рассыпались облаками брызг. Чайки кружили в фарватере рыболовецких судов, подбирая выпавшую из сетей рыбу и отчаянно сражаясь за добычу.
Руфь поежилась.
— На море даже смотреть холодно.
— Вода здесь всегда холодная, — сказал Уилл. Он держал руки в карманах, теплая шапка надвинута на уши. — Даже летом.
