Цымбал слышал этот разговор. Понимал — переход дался нелегко. У самого ныло все тело, глаза слипались. Казалось, остановись на минуту — и сразу же уснешь. Раньше за ним этого не наблюдалось. Видимо, три ранения не прошли бесследно. Но комиссар понимал, что за ним следят бойцы. Он не имеет права поддаваться слабости.
Подойдя к роте новичков Серго Арутюнова, Андрей Калинович как ни в чем ни бывало весело заговорил:
— Как самочувствие? Отстающих нет?
— Все в порядке, товарищ комиссар, — ответил Серго, поднимаясь с пенька.
— Сидите, сидите, — торопливо сказал Цымбал. — Я тоже не против присесть. Потолковать пришел.
Партизаны сгрудились вокруг комиссара.
— Устали? Ничего, скоро отдых, — продолжал Андрей Калинович. — Километра три осталось.
— Почему же мы остановились? Надо было идти до места, — проговорил кто-то из партизан.
— Да тут, братцы, такая заковыка… В селе немцы.
— Много?
— Человек сто…
— Ничего себе отдых! Куда же разведчики смотрели? — отозвался пожилой партизан, меняя портянку.
— Разведчики вместе с батальоном вышли и не успели раньше побывать в селе.
— Получается, как у того охотника: «Дядя, медведя поймал». — «Так веди». — «Да он не идет». — «Тогда сам иди». — «Он меня не пускает».
Шутки никто не поддержал. Некоторое время длилось молчание.
— А если немцев будем немножко любезно попросить потесниться? Может, пустят? — нарушил молчание Арутюнов.
— Вот я и пришел посоветоваться с вами, — сказал Цымбал. — Командир и начальник штаба над этим уже маракуют. Вызывают командиров рот, Вам, Сергей Аркадьевич, тоже надо быть там.
Не говоря ни слова, Арутюнов поднялся, проверил автомат и направился в голову колонны. За ним как тень последовал связной.
Когда их силуэты растаяли в темноте, комиссар вынул кисет, оторвал лоскуток бумажки, насыпал махорки, завернул цигарку, раскурил ее и лишь после этого заговорил:
— В ночном бою главное — решительность и быстрота действий. Навязывать свою волю противнику. Гитлеровец пошел какой-то жидковатый, не то, что было год-два назад. Кстати, слыхали, наши войска освободили Луцк и Ровно?
— Так это ж совсем рядом. До Ровно ста километров не наберется, а до Луцка и того меньше, — оживленно заговорил политрук роты Погосов.
— Так и есть. Теперь понимаете, какое настроение у фашистов, засевших в Ольховке? Они ждут наступления советских войск с востока, а мы им стукнем в спину…
— Чего же мы ждем? Скоро рассвет, тогда будет труднее.
— Правильно говорит отделенный, — поддержал Погосов. — Надо торопиться.
