Тутъ сестра принялась бить себя въ грудь, сбросила ченецъ и распустила волосы, — послѣдняя степень ея бѣшенства. Превратившись въ настоящую фурію, она бросилась къ дверямъ, которыя я, къ счастію, заперъ.
Что было дѣлать теперь злополучному Джо, какъ не спросить Орлика, по какому праву онъ становится между нимъ и м-съ Джо, и пригласить его къ отвѣту? Орликъ и самъ находилъ, что другого исхода не было, и приготовился къ оборонѣ; и такъ оба сняли прожженые фартуки и набросились другъ на друга, какъ два великана. До сихъ поръ мнѣ не приходилось встрѣчать человѣка, который бы справился съ Джо; я думаю, такого не было, по крайней мѣрѣ въ нашемъ околодкѣ. Орликъ, не хуже блѣднаго молодого джентльмена, скоро лежалъ на полу и не торопился встать на ноги. Тогда Джо отперъ двери, поднялъ сестру, которая лежала безъ чувствъ у окна (но прежде, я увѣренъ, видѣла схватку), отнесъ ее въ домъ и положилъ на постель, при чемъ она ожила и первымъ дѣломъ вцѣпилась въ волоса Джо. Послѣ того наступила та зловѣщая тишина и безмолвіе, какія всегда слѣдуютъ за всѣми скандалами. Я поднялся къ себѣ наверхъ и сталъ одѣваться.
Когда я сошелъ внизъ, то засталъ Джо и Орлика подметавшими кухню, и никакихъ иныхъ слѣдовъ бывшей баталіи, кромѣ разсѣченной ноздри у Орлика, замѣтно не было. Физіономія его не стала ни выразительнѣе отъ увѣчья, ни красивѣе. Бутылка пива появилась изъ кабачка «Веселыхъ лодочниковъ», и они оба мирно стали распивать ее. Тишина оказала успокоительное и философское воздѣйствіе на Джо, и онъ вывелъ меня на дорогу, пославъ мнѣ въ догонку замѣчаніе:
— Подеремся, Пипъ, да и помиримся-такова жизнь!
Съ какимъ нелѣпымъ волненіемъ (потому что чувства, которыя мы считаемъ серьезными въ мужчинѣ, представляются намъ смѣшными въ мальчикѣ), шелъ я къ миссъ Гавишамъ — объ этомъ распространяться теперь нечего.
Миссъ Сара Покетъ появилась у воротъ. Эстеллы не было.
— Какъ, вы опять здѣсь? — сказала миссъ Покетъ. — Что вамъ нужно?
Когда я сказалъ, что пришелъ узнать о здоровьи м-съ Гавишамъ, Сара, очевидно, съ минуту колебалась, не прогнать ли ей меня безъ дальнѣйшихъ разговоровъ. Но, испугавшись, очевидно, отвѣтственности, впустила меня и скоро пришла объявить, чтобы я шелъ наверхъ. Все кругомъ было неизмѣнно и миссъ Гавишамъ сидѣла одна.
— Ну? — сказала она, устремляя глаза на меня. — Я надѣюсь, что вамъ ничего не нужно? Больше вы ничего не получите.
— Нѣтъ, нѣтъ, миссъ Гавишамъ. Я только хотѣлъ сказать вамъ, что преуспѣваю въ своемъ дѣлѣ и очень вамъ благодаренъ.
