— Пипъ хочетъ итти въ городъ.
— Ну, и старый Орликъ пойдетъ въ городъ. Развѣ двое не могутъ итти въ городъ? Вѣдь не заказано только одному итти въ городъ.
— Не груби, — сказалъ Джо.
— Буду грубить, если мнѣ такъ угодно. Ну, хозяинъ, послушайте, не надо любимчиковъ въ нашей кузницѣ, будьте правосуднымъ человѣкомъ.
Но хозяинъ не хотѣлъ ничего слышать, пока работникъ не усмирится, и Орликъ полѣзъ въ горнъ, вытащилъ раскаленную докрасна полосу желѣза, повертѣлъ ею вокругъ меня, точно хотѣлъ проткнуть ею мое туловище или разможжить мою голову, положилъ ее на наковальню и сталъ разбивать молотомъ — точно разбивалъ меня, такъ мнѣ по крайней мѣрѣ казалось; искры летѣли во всѣ стороны, точно брызги моей крови — и наконецъ, когда работа разгорячила его и остудила желѣзо, онъ сказалъ, опираясь снова, на молотъ:
— Ну, такъ что жъ, хозяинъ?
— Ты образумился? — спросилъ Джо.
— Да, образумился, — проворчалъ Орликъ.
— Ну, если такъ, то можешь итти въ отпускъ, потому что вообще работникъ ты хорошій.
Сестра стояла на дворѣ и подслушивала, — она была самымъ безцеремоннымъ шпіономъ и соглядатаемъ, — услыхавъ слова Джо, она заглянула въ одно изъ оконъ.
— Похоже на тебя, дуракъ! — обратилась она къ Джо:- отпускать гулять такого лѣнтяя и лежебоку. Ты должно быть богачъ, что такъ швыряешь деньгами, честное слово. Желала бы я быть его хозяиномъ!
— Вы бы хотѣли надо всѣми хозяйничать, да руки коротки, — отвѣчалъ Орликъ, зловѣще оскаливая зубы.
— Оставь ее въ покоѣ! — замѣтилъ Джо.
— Ужъ я бы справилась со всѣми болванами и негодяями, — отрѣзала сестра, начиная приходить въ бѣшенство. — Какъ мнѣ не справиться съ болванами, когда я замужемъ за твоимъ хозяиномъ, который изъ болвановъ болванъ. И какъ мнѣ не справиться съ негодяями, когда я имѣю дѣло съ тобой, худшимъ изъ всѣхъ негодяевъ Англіи и Франціи. Вотъ тебѣ!
— Вы, тетушка Гарджери, сущая вѣдьма, — проворчалъ Орликъ. — Кому же и судить негодяевъ, какъ не вѣдьмѣ?
— Говорю тебѣ, оставь ее въ покоѣ! — повторилъ Джо.
— Что ты сказалъ? — закричала сестра. — Что ты сказалъ? Что сказалъ про меня Орликъ, Пипъ? Какъ онъ назвалъ меня при моемъ мужѣ? О! О! О! Какъ обозвалъ онъ меня при низкомъ человѣкѣ, который клялся защищать меня! О! поддержите меня! О!
— Ага! — проворчалъ кузнецъ сквозь зубы. — Я бы поддержалъ тебя, если бы ты была моя жена. Я бы подержалъ тебя въ колодцѣ и тамъ бы тебя и оставилъ.
— Говорю тебѣ, оставь ее въ покоѣ! — сказалъ Джо.
— О! послушайте его! — завопила сестра, всплескивая руками и принимаясь визжать, что было второй степенью ея ярости. — Слушать, какъ меня ругаютъ! Какой-нибудь Орликъ! Въ моемъ собственномъ домѣ! Меня, замужнюю женщину! При моемъ мужѣ! О! О!
