Усиление прикрытия истребителями ДД действительно «не решило бы задачи». Ко времени второго налета отряд прикрывали уже девять истребителей, но это не спасло «Беспощадный». Корабли сбили восемь, подбили три самолета, истребители ДД сбили четырнадцать. Летчики и зенитчики дрались геройски! Но три корабля флот потерял.
К причинам ошибок комдива Владимирский возвращался не раз. Для воевавшего два года офицера ошибки трудно объяснимые. Он пришел к выводу, что решающую роль в событиях того рокового дня имел «нравственный элемент». В записях сорок третьего: «Решение комдива подобрать… летчиков… было вызвано, по его словам, опасением, не осудят ли его за то, что не взял пленного… Обстановка, когда дороги каждые 15-20 минут, и корабли, находясь недалеко от берегов противника, должны быть на полных ходах, была забыта». Далее Владимирский продолжает: «После первого налета… комдив видел, что «Харьков» можно спасти только буксировкой, район же действий всего 50-60 миль от берегов противника. Противник атакует Ю-87 - самыми опасными для кораблей. Их эффективность Негода отлично знает еще с обороны Одессы. Суммируя - обстановка крайне неблагоприятная. И он решает [84]буксировать «Харьков»! Это не решение, это инерция, это боязнь быть обвиненным в трусости. Прими Негода правильное решение после первого налета, то есть если б был потоплен «Харьков», корабли за три часа до второго налета прошли бы 90 миль - были бы уже у себя. Все бы закончилось потерей одного корабля… Через три часа второй налет. «Беспощадный» лишается хода… Комдив решает буксировать корабли по очереди, несмотря на доложенную ему уже мою радиограмму, разрешающую топить «Харьков». Следовало топить и «Беспощадный», сняв людей. За два часа до последующего налета «Способный» был бы уже в 50-60 милях от своих берегов…»
«Этот тяжелый для нас урок, - пишет Владимирский, - есть прежде всего расплата… за боязнь принять ответственное решение, боязнь быть обвиненным в трусости, если оставлен, утоплен корабль… Правда, на нашу психологию влияет и «бытие» - авось удастся спасти корабль, их у нас так немного». Итак, комдив не решился топить поврежденный лидер и в дальнейшем действовал по инерции раз принятого решения. А ведь он должен был помнить о боевом приказе командующего эскадрой перед набеговой операцией к берегам Румынии в декабре 1942 года. В том приказе сказано: «Тяжело поврежденный, лишившийся хода корабль топить, а личный состав спасать по обстановке». И не мог Негода не знать, что Владимирский справедлив, всегда защищает своих командиров от облыжных обвинений. В дневнике есть такая запись: «Никогда не обвинял командиров в трусости, да к этому и никогда (в дневнике подчеркнуто. -
