Пока наблюдаю, как передо мной, умудряясь не поскальзываться, размашисто, модельно вышагивает, вихляясь, будто на шарнирах, упакованная в джинсу девчонка на умопомрачительно высоких каблуках. Наблюдаю и думаю: а может, это благо для индивидуума, когда память короче каблучков? Да что там историческая — хотя бы личная…
Купить, что ли, Любке сапоги на шпильке? Ага, а потом ей передачки в травматологию таскать!
Подумал, подумал, и, сделав крутой разворот у самых дверей обувного магазинчика, вернулся на птичий рынок. Говорят, кошка — символ семейного уюта, так? Мы люди ученые, попробуем проверить эмпирическим путем. Кис-кис-кис…
Палыч
Шестого вечером позвонил Михалыч. Оживленный сверх меры, но, по-моему, вполне трезвый.
— Палыч, поехали Восьмое марта отпразднуем.
— То есть?
— Сезон зимней рыбалки завершим, то есть. Мои к теще на все выходные укатили, значит…
— Да я, вроде как, не по этому делу.
— Палыч, ну ты ваще, блин! Я ж тебя не в рыбные ряды зову, а на ры-бал-ку. Доперло? Нет?
Не совсем, если честно. Меня продолжало грызть ощущение, что логика в рассуждениях Михалыча где-то нарушена. Ага, понял.
— Сань, ну если твоих дома нет, нафиг нам куда-то переться?
— Чтоб твоя, блин, задница совсем к стулу не приросла. На свежем-то воздухе знаешь как…
— Март месяц, только ревматизма мне потом и не хватало.
— Не, ну если не хочешь — так и скажи, — обиделся Михалыч.
— Ну не то чтобы… короче, надо Любку спросить, а то останется она в праздник одна.
— Останется, как же. Ее уж который день какой-то до дома провожает… высоченный такой, тощий.
— Сань, ты что, теперь на лавочке по вечерам сидишь? Покупку семечек тебе субсидировать?
А между тем мыслишки закрутились в заданном Михалычем направлении: а что, если и вправду…
— Едем-то куда? — спросил я, маскируя волнительные мысли.
— Да к Иванычу в деревню, там и озеро подходящее, и вообще…
— У меня десятого уроки…
— Когда ж ты их все выучишь-то? — хохотнул Михалыч. — Не боись, девятого дома будешь.
Ага, подходяще!
И мы поехали. На Иванычевой девятке цвета «природа свихнулась».
— Она хоть по бездорожью-то по вашему пройдет?
— Оно такое же наше, как и ваше, — огрызается Иваныч. — Пройдет, куда ж она денется?
Сейчас еще дорога более или менее, подморозило. Оттепель — это, действительно, абзац.
Ладно, будем считать, успокоил.
На выезде из города мрачно-символично маячит у обочины сдохший автобус, расписанный ну уж очень аллегорическими лошадками. И слоган: «Успех — это движение». Магазин спорттоваров промоушится, что ли?.. Не-а. Банк. Брутально.
