Я становился этим роботом.
Объемная воспитательница провела через половину здания и остановила перед закрытой обшарпанной дверью. Ткнула наманекюренным ногтем, указывая направление и обронила, как обречённому:
— Вот здесь и будешь… ммм… жить. Заходи, не стесняйся, — и ушла, посмеиваясь.
Я и застыл перед дверью. Возможно, ждал, пока мне принесут пастельное бельё или расскажут, где и что находится в абсолютно незнакомом здании.
Ждал.
Минута слилась во что-то бесконечное. Эта бесконечность во мне колыхнулась и отозвалась, словно рябью по озеру. Маленькие волны набрали силу, поднялись вверх и обрушились на пустое сознание волной цунами. Это и называется волей к жизни.
А к чёрту всё это! Не даст жизнь поблажек, пока сам не возьму!
Вспыхнув, как яркое пламя, я врезал ногой по двери. Всё равно ничего хорошего за той стороной меня не ждало и лучше начать первым. Лучшая защита — нападение. Так хоть шанс есть. Раз обещал себе выжить — выживу. В какую бы передрягу не занесло.
Я сильный! Я всё смогу! Я рыжий! Я самый рыжий!
Дверь распахнулась, и я вошёл внутрь, взведённый как тугая пружина, готовый к молниеносной драке.
Человек, теряя всё, ломается или становиться таким сильным, что больше ничто не в состоянии его сломать. Кто выдерживает эту перековку, становиться из другого теста — я бы назвал его металлом.
Кому нечего терять, тому нечего и бояться! Вперёд!
Девять пар холодных глаз одновременно повернулись к источнику звука: семеро пацанов у стола и по кроватям, две молодые девчонки курили на подоконнике в распахнутое настежь окно.
Было жарко, душно и пахло смесью кислого пота и курева. Пары алкоголя свободно витали по большой комнате. На столе стояли две бутылки водки и пластмассовая двухлитровая бутылки пива, пепельница, полная окурков и закуска, состоящая из хлеба с сыром.
Надо же! И здесь на планёрку попал!
— Это ещё что за рыжий волчара? Смотрит, как дьявол. — Гаркнул белобрысый тип на кровати. — Рябой, Копчёный, покажите ему, как надо входить в комнату.
Двое сразу подскочили из-за стола, приблизились, угрожая:
— Ты чё баклан, зубов захотел лишиться?
— Я тебя сейчас на части!
— Иди сюда, познакомимся!
Детей так пугайте, ублюдки. Мне, как смертнику жизни, всё равно.
Два прыжка для разбега и колено проломило грудь загорелому — наверное, и есть Копчёный. Хорошо попал, удачно.
Под Рябого — парня с лицом в оспинах — поднырнул и врезал под дых. Прямо в печень. Болевой шок отключит надолго.
Перерыв? Дадут передохнуть, как же.
