Сидролен открыл глаза: кто-то шептал ему что-то на ухо. То была Лали, а шептала она ему, что обед готов.
— Ничего себе вы придавили! — добавила она. — Проспали завтрак, — не могла же я позволить вам спать весь день; вставайте, я приготовила вкусный обед.
Сидролен растерянно таращился на Лали: она появилась так недавно, что он не сразу и признал ее.
— Мне снились сны, — прошептал он почти про себя.
— Только не вздумайте рассказывать их мне.
— Это почему же? — с интересом спросил Сидролен.
— Так не принято.
— Как не принято?
Но Лали ограничилась призывом:
— К столу, к столу!
Стояла еще довольно теплая погода, и стол был накрыт на палубе. Прибор уже ждал Сидролена.
— А вы-то сами пообедали? — спросил он.
— Да, мсье.
— В следующий раз дождетесь меня и накроете на двоих.
— Мерсимсье, очень даже мило с вашей стороны.
Сидролен направился на камбуз. Лали кинулась следом.
— Вам что-нибудь нужно?
— Укропной настойки.
— Вы что ж это — решили набраться укропной настойки перед обедом?
— Как обычно.
— Да это же вредно.
Сидролен слегка усмехнулся.
— Нет, правда, — повторила Лали, — это очень вредно.
— Может, вам угодно пойти и собрать вещички, — сказал Сидролен, — так я возражать не стану. Готов даже заплатить вам за месяц вперед, если вы отчалите незамедлительно.
— Да ладно уж, держите свои денежки при себе, — сказала Лали.
Сидролен приносит бутылку укропной настойки и наливает себе четверть стаканчика, разбавив его до краев минералкой. Попивая эту смесь, он рассеянно следит за тренирующимися гребцами.
Когда стаканчик осушен, Лали спрашивает:
— Теперь можно подавать?
— Валяйте.
Она приносит хлеб и банку филе тунца в рафинированном арахисовом масле. Стоит и смотрит, как Сидролен ест.
— Меня раздражает, когда на меня глазеют за едой, — говорит Сидролен. — Ну-ка, садитесь и рассказывайте мне какие-нибудь истории.
— Вы меня спутали с Шехерезадой, — говорит Лали.
— Фу ты, ну ты, какие мы ученые! — говорит Сидролен.
— Ученость жить не мешает. Вы не находите?
— Полностью с вами согласен.
— Вот то-то, — говорит довольная Лали.
— У вас есть образование, — говорит Сидролен, — а в придачу к нему — принципы: не пить укропную настойку до обеда, не рассказывать сны. А все-таки, почему нельзя рассказывать сны?
— Это невоспитанно, — говорит Лали.
— Впервые слышу, — говорит Сидролен.
— Каждый человек, — разъясняет Лали, — воображает про себя невесть что: и все, что он делает — чудо, и что он из себя представляет — тоже чудо. Прямо пуп земли. А если еще позволить людям рассказывать свои сны, тогда вообще хоть караул кричи.
