А многие на газетах пишут. Газетный лист складывается в тетрадь, сшивается нитками или скалывается скрепками, а писать надо ухитриться так, чтобы буквы ложились меж черными строчками. Попробуйте!
Володя — единственный, у кого в начале года оказался запас тетрадей. Сорок штук! Целое богатство! Он рассчитал, что двадцати тетрадей ему вполне хватит на год. Пять тетрадей отдал Нине. Пятнадцать раздал товарищам по одной. Остальные положил в письменный стол.
— Десять тетрадей я достала, — сказала Мария Максимовна, — не хватает двенадцати. Может быть, кто-нибудь одолжит тетрадь своему товарищу?
Лиза Родионова, покопавшись в портфеле, вздохнув, отдала одну из двух своих последних тетрадей Римме. Тамара сердито бросила тетрадь Маше.
— Еще десять! — покачала головой Мария Максимовна. — Что же нам делать?
Володя недолго боролся с собой. Конечно, эти тетради, что дома в столе, не лишние. Во втором полугодии придется и ему, как другим, писать на газетах.
— Мария Максимовна, я принесу. У меня есть. На большой перемене сбегаю.
— Спасибо, Володя!
Сразу после звонка Володя побежал домой. Шесть минут туда, шесть — обратно. До звонка вполне успеет. Без завтрака останется, но это уж не такая беда: на ходу что-нибудь пожует.
Володя влетел через раскрытую дверь в коридор. Блестели чисто вымытые полы. Выбитые половики были аккуратно постланы в коридоре и в комнатах. Все дышало чистотой, свежестью, порядком: цветы в горшках и кадках, картины с протертыми рамами, кресла и диван под белыми чехлами, занавески на окнах. Вера Матвеевна прибрала уже в кухне. Светло-рыжие волосы были повязаны темной косынкой. На щеке пятно сажи.
— Володя, нельзя же так, — как запыхался! И наследил, наследил! Неужели забыла положить завтрак?
— Нет, не забыли. Мне тетради нужны, тетя Вера. А у вас сажа на лице.
Проговорив все это залпом и пошаркав для видимости ногами, Володя пролетел в кабинет. Здесь, конечно, Вера Матвеевна убрала в первую очередь. Зеленое сукно стола прикрыто вымытым настольным стеклом; протерты корешки книг; в самшитовом чурбачке с надписью «Сочи» веером стоят цветные карандаши.
Тетради лежали в верхних ящиках стола: десять штук в левом, десять в правом. Ящики переполнены; в них папки с гербариями, альбомы с коллекциями марок, различные очень важные винтики, гайки, — пришлось поэтому тетради разделить.
Володя выдвинул левый ящик. И здесь наведен порядок. Дно ящика устлано новым листом плотной синей бумаги. Он взял стопу тетрадей и вспомнил — эти нельзя: в одной из них черновик письма, а разбирать некогда.
