— Что же вы не решаете? — строго спросила учительница. — Ждете, пока Сухоребрий решит?
— Задача трудная, — ответил Отмахов.
Она повернулась и сделала шаг вдоль ряда и скорее почувствовала, чем осознала, что эти двое снова прекратили работу. Она резко повернулась и неожиданно очутилась возле парты.
Мальчики, нагнув головы, рассматривали лежащий на коленях у Вени черный футляр, перехваченный сверху и снизу металлическими кольцами.
Анна Никитична протянула руку и схватила футляр с такой быстротой, что даже ловкий Пуртов не успел очнуться.
— Это что еще? Так вы решаете задачу?
— Отдайте, Анна Никитична, отдайте, — захныкал Веня.
Учительница молча прошла к своему столику и только тут догадалась взглянуть на то, что держала в руках..
— Нож? — воскликнула она. — Зачем вы принесли и школу нож? С кем воевать задумали?
— Ни с кем мы не воюем… — Дима встал с места. — Вы кинжал отдайте, он не ваш!
— Вот как! Значит, это твой нож?
Дима не ответил. Оттопыренные уши его стали совсем малиновыми.
— Нож останется у меня.
При общем молчании учительница спрятала футляр в портфель.
На перемене ребята окружили обезоруженных мальчиков.
Веня склонил на парту свою кудрявую голову и плакал. Дима сидел мрачный и злой.
— Чего это вы вздумали… нож принести? — опросила Нина Карякина.
— И правильно, что отняли, — сказала Тамара.
— Вас не опрашивают! — отрезал Дима. — Маленькие еще!
Особенно донимала Веню и Диму Лиза Родионова. Лиза вообще была задиристой девчонкой: то шапку у кого-нибудь сорвет с головы, то по спине линейкой хлопнет, то сболтнет что-нибудь. Как же ей было не заинтересоваться, чей нож и зачем принесли его мальчишки в школу!
— Дима, — приставала Лиза, — скажи по секрету, для чего кинжал? Никто не узнает… — и ловко увертывалась от Диминого кулака.
Ерема весь день выдумывал причины, чтобы на перемене остаться в классе. То он начинал ретиво помогать дежурному — стирал с доски, открывал форточку. На большой перемене его вдруг зазнобило, и он для верности несколько раз даже лязгнул зубами.
Ларион Андреевич, как всегда сумрачный, не положил — бросил на стол свой огромный портфель, так что звякнули блестящие металлические пряжки, взглянул исподлобья на класс, вытащил из портфеля тетради, мелки; повесил на гвоздик щиток с корнями. В классе переговаривались.
— Какая вас муха укусила? Расшумелись! А ну-ка, к порядку!
Он прошелся между рядами, поторапливая, покрикивая:
— Что ты возишься с сумкой, Журина?
— Отмахов, вечно ты отстаешь! Где твоя тетрадь?
