Князь Адам, дозвольте я испытаю этого коня.
Князь Адам. Ты?
Юрий. Я.
Марина. Да, да, князь. Будет весело, когда он свалится в песок.
Князь Адам. Ну же, преподобный, посмотрим, какой вы сделаете кульбит.
Юрий спускается, сняв рясу.
Малуский. Я ошибся! Я привык к французской сбруе. Кабы я подумал… Возьмите, князь Константин, вот ваши двадцать дукатов.
Константин. Вам больно?
Малуский. Ничего, ничего.
Марина. Смотрите, монах как будто разговаривает с конем… Да это гадкое животное и правда слушает его… Оно тянется к нему и словно нежно целует… Не кажется ли вам, господа, что эти две свирепые физиономии очень хорошо смотрятся вместе?
Константин. Слово даю, этот плут заговаривает его. Он знает цыганскую песню.
Мнишек. А может, он цыган. Взгляните, как черен.
Константин. Конь перестал прижимать уши… Он хочет взять его лаской… но ничего не выйдет… Ах, он уже в седле… О… Удержался… Ох, ох… он уверенно держится… сущий дьявол…
Юрий(во дворе). Гой-да, гой-да!
Князь Адам. Летит стрелой. Татарин прямо, а не монах. Он и крикнул на их языке.
Константин. Так и запорожцы кричат…[34] Что бы ни было, отважен, шельма… Как он пустил коня во весь опор… А каков ход!
Малуский. Он мчится, удирает прочь… Князь Адам, бьюсь об заклад, черт меня побери, монах уведет вашего коня, а взамен оставит вам свою рясу.
Мнишек. Нет, истинный крест. Он возвращается. Это благородный наездник.
Малуский. О, пан Мнишек, как вы можете говорить такое? Взгляните. Он вскарабкался на это животное, как обезьяна или татарин, каковым он и является… Вот если бы вы видели, как мы гарцевали в Париже в большой королевской конюшне перед мадам Верней и…
Константин(Юрию). Отлично, молодец. Коли это настоятель твоего монастыря научил тебя так скакать на коне, он достоин быть попом у запорожцев.
Юрий(возвращаясь). Я думаю, теперь он укрощен.
Константин. Вот, монах, получи эти двадцать дукатов. Ты их честно заработал.
Князь Адам. А я даю тебе этого коня. Мой ловчий искалечен. Если хочешь остаться здесь, займешь его место. Доверься мне и брось свою рясу.
Юрий. Верно говорят: великодушный, как Вишневецкий. (Марине.) Эти двое благородных господ одарили меня. Не сделаете ли и вы, панна, мне подарка? Дайте мне розу, что приколота к вашему корсету. (Встает на колени.)
Марина. Тебе, монах?
Мнишек(смеясь). И правда, это же приз турнира.
Марина. Возьми! (Бросает ему розу.) Уж не придется ли мне с ним и менуэт танцевать?
Малуский. Монах, отдай мне этот цветок. Вот еще двадцать дукатов.
