После этого все решили: до окончания потопа – никаких пешеходных прогулок!
Самое лучшее занятие, когда идет дождь, – это плавать. Победить воду может только вода.
Вся моя жизнь проходила теперь на Маленьком Зеленом Озере. Меня ежедневно провожала туда Нисио-сан – она пряталась под зонтиком, чтобы не вымокнуть до нитки. А я в этой войне с дождем перешла на сторону противника и уходила из дома в купальнике, чтобы вымокнуть еще до того, как окунусь в озеро. «Быть все время мокрой!» – таков был мой девиз.
Я плавала в озере с утра до вечера. И просто блаженствовала, когда начинался ливень: я вытягивалась на поверхности воды, чтобы сполна насладиться секущим меня божественным душем. Весь мир обрушивался на мое тело. Я открывала рот, чтобы не упустить ни капли из этого водопада. Вселенная щедро одаривала меня своей влагой, и я жаждала испить ее до последнего глотка.
Подо мной – вода, надо мной – вода, во мне – вода, вода – это я. Неспроста мое имя по-японски означает дождь. По его образу и подобию я чувствовала себя драгоценной и грозной, безобидной и смертельно опасной, тихо-задумчивой и шумной, радостной и вредоносной, нежной и гибельной, слабой и сильной, чистой и неотразимой, терпеливой и коварной, музыкальной и оглушительной, но самое главное – я чувствовала себя непобедимой.
Люди могли сколько угодно прятаться от меня под крышами или зонтиками. Рано или поздно я все равно до них добиралась. Можно было отгораживаться или прятаться от меня за стенами – я просачивалась куда угодно. Даже в пустыне никто не был гарантирован от встречи со мной, а быть может, там даже мечтали обо мне.
На сороковой день потопа люди не выдержали и начали проклинать меня – мне было на это наплевать.
Благодаря своему потопному и антипотопному опыту я открыла, что дождить – верх наслаждения. И некоторые человеческие особи заметили, что лучше не оказывать мне сопротивления, а полностью отдаться мне. А еще лучше – стать мною, то есть дождем, и с чувственным восторгом извергаться на землю моросящей капелью или секучим ливнем и хлестать, хлестать природу и лица, оживлять пересохшие источники и переполнять реки, портить свадьбы и оплакивать похороны, со всей силой обрушиваться на землю – небесным даром или проклятием.
В моем дождливом японском детстве мне жилось так же раздольно, как рыбе в воде.
С утра до вечера я самозабвенно сливалась со своей родной стихией, пока заждавшаяся Нисио-сан не звала меня из воды:
