– Зачем ему нас заманивать в ловушку, если мы пытаемся ему помочь? Между прочим, если его залатают, он сможет рассказать нам, где искать сам знаешь что и почему он огрел Тетли по голове, чтобы завладеть этой штукой.
– Ты рехнулась, если думаешь, что он нам что-нибудь расскажет. У него на лбу большими буквами написано: «Секрет»!
Я повернулась к мужчине, и он снова потянул меня за рукав.
– Третий. Этаж. Общество. Антик… – с усилием произнес беглец и замолчал. Я подумала, не потерял ли он сознание и не случилось ли с ним еще кое-что похуже. Затем мужчина опять зашевелил губами, и я наклонилась ухом к самому его рту, чтобы расслышать.
– Вигмер. Только Вигмер, – он цеплялся за мой рукав и мучительно выталкивал из себя слово за словом. – Скажите… ему. Силы… Хаоса.
Он судорожно вздохнул и не произнес больше ни слова.
Раненый был таким бледным и неподвижным, что я стала опасаться, что он может не продержаться до тех пор, пока мы позовем помощь. Эх, если бы у нас были с собой лекарства и бинты. Хоть что-нибудь, что поможет ему продержаться.
Постойте – а мои амулеты?
Я подняла руку к висевшему у меня под воротничком маленькому амулету-сердечку и сняла его через голову.
– Что ты делаешь? – спросил Генри.
– Пытаюсь спасти его, – ответила я, аккуратно укладывая амулет на сердце пострадавшего.
– С помощью этой дурацкой безделушки?
– Прошу тебя, замолкни. Следи лучше, чтобы это сердечко оставалось на этом месте. Не дай нашему раненому приятелю случайно его сбросить.
– Но все-таки что это? – продолжал допытываться Генри.
– Эх ты, провел полжизни в музее и не знаешь? – раздраженно ответила я. – Это амулет. Он поддержит жизненные силы раненого до тех пор, пока я не вернусь с подмогой.
Я озабоченно взглянула на нашего беглеца. Да, одной магической помощью тут не обойдешься. Я быстро сняла с себя одну из нижних юбок (как удачно, что сегодня для тепла я надела не одну юбку, а две!).
– Возьми, – сказала я, протягивая юбку Генри.
– И что я должен с этим делать? – с явным отвращением спросил он.
– Разорви ее на бинты, дурачок!
Он нерешительно взял юбку двумя пальцами.
Я ответила ему презрительным взглядом и покинула церковный двор. Хотя Генри очень раздражал меня, сейчас я ему сочувствовала – не самое приятное занятие присматривать за почти мертвым.
Я пробежала по узким улочкам до Стренда – здесь, прямо напротив меня, и стоял Сомерсет Хаус. Это было большое величественное здание – скорее дворец, чем городской дом, – с сотнями выходящих на улицу окон. Не желая привлекать к себе лишнего внимания, я перешла с бега на спокойный шаг и чинно пересекла огромный двор перед входом. Увидев меня, стоявший у дверей швейцар удивленно поднял бровь (думаю, я действительно выглядела ужасно) и спросил, по какому я делу.
