Он почесал штыком за ухом.
— Хорошо, рассказываю по порядку. Я, как ты сам понимаешь, родился гением, окончил университет к восемнадцати годам, к двадцати двум получил свою группу…
Скаут кашлянул.
— Одним словом, меня пригласили в проект после того, как моя лаборатория успешно реплицировала шимпанзе.
— Клонировала? — уточнил скаут.
— Реплицировала, — в свою очередь уточнил старик. — Совсем другая технология, более тонкая. Это как искусство, как вдохновение, если клонирование — это тупая пила корабельного кока, то репликация — это лазерный скальпель нейрохирурга.
Любой клонмейкер идет вульгарным путем подобия…
Скаут покашлял.
— Я же говорил, мне не очень интересны эти подробности, — сказал он. — У меня автобус скоро.
— Понимаю. Понимаю! Впрочем, клонгеном на проекте «Двина» тоже занимались, дурное поветрие, знаешь ли. Лепили разных зверюг смешных, монстров — тогда это было весьма популярно, о последствиях никто и не думал. Как сейчас помню всех этих клыкастых тварей, сон разума, безусловно… Впрочем, как быстро выяснилось, практического боевого значения они не имеют никакого, совместить мозг с мышцами на самом деле весьма и весьма непросто. Знаешь, самым удачным военным объектом оказался заяц–вонючка, как ни странно.
— Заяц–вонючка? — скаут удивился.
— Ага. Это была шутка, собственно, мы взяли обыкновенного зайца и подсадили к нему гены саранчи. Никто и не предполагал, что гибрид выживет… А он выжил. И вобрал в себя качества как одного, так и другого вида. От саранчи возможность питаться практически чем угодно — деревом, покрышками, бумагой, любой зеленью, плюс возможность к взрывному росту популяции. От зайца… Собственно, это и были зайцы — только они весьма быстро бегали, весьма быстро размножались и жрали все подряд. Кроме того, мощный иммунитет, позволявший подсаживать на объект практически любое бактериологическое оружие.
Старик улыбнулся, видимо, вспоминая былое. И вдруг скаут увидел, что старик не совсем старик, а вполне себе дядька еще, лет пятидесяти, а то и меньше. Просто морщинистый и больной.
— Зайца, помню, испытали на одном из островов моря Лаптевых. Это было что то. Полярные медведи бежали с острова, рыдая горючими слезами…
Старик хихикнул и закашлялся.
— Остров пришлось санировать ядерной бомбой, — сказал он. — Славный фейерверк, остров потом был гладкий, как стекло.
— А почему заяц–вонючка? — спросил скаут.
— Потому и вонючка, что вонял. Примерно как скунс. Кроме того, перемудрили с иммунитетом — хотели добиться неуязвимости, в результате этот самый мощный иммунитет отторгал эпидермис, а иногда и кожу… Получалось, что заяц как бы все время гнил, а сгнить не мог. И шерсть у него постоянно осыпалась, и струпья, и чумные блохи поверху. Короче, не заяц, а поэма. Ладно–ладно, понимаю, тебя интересуют отнюдь не зайцы. Значит так, репликация…
