Охотники со страхом сбились в кучу, но один из них попытался осадить грубияна:
— Да кто ты такой, мужлан? Подержи лошадей и отойди в сторону! Мы должны следовать за господином!
— Это святое место, — осклабился Песчаник, выставляя напоказ острые зубы, не заточенные на точильном камне, а природные, оставшиеся ему в наследство от прошлых времен, когда он был чудовищем. — Это святое место, и люди с нечистыми помыслами не могут быть допущены внутрь.
Строптивый всадник посмотрел с вниманием на алебарду в руках Песчаника, несомненно заметил, насколько остро заточено ее рубящее лезвие, и снова попытался протестовать, но на этот раз уже не в столь заносчивом тоне:
— А что ты за монах, если держишь в руках оружие?
— Очень сильный монах, — отвечал Свинтус. — Я покаялся в совершенных злодействах, но, увы, мой характер все еще властвует надо мной!
— Остыньте, — обратился к всадникам Песчаник, не угрожая им оружием. — Ваш хозяин вскоре присоединится к вам.
Охотники посмотрели еще раз на оба создания, прежде бывших монстрами, и посчитали за лучшее подчиниться.
Ши намотал поводья на ближайший к нему кол и жестом пригласил Чалмерса последовать за ним.
— Пошли! — сказал он, направляясь к входу в храм. — Мне очень хочется послушать, о чем там говорят!
Они подошли к дверям Дзен-зала как раз в тот момент, когда оттуда донесся гневный голос принца:
— Ты почему не кланяешься мне, глупый бонза? Я прикажу арестовать тебя за дерзость по отношению к принцу! — Он оглянулся, желая подать знак своим людям, и вдруг до него дошло, что он один.
— Белый зайчик ведь тоже исчез, — сказал обезьяний Король, — так почему же не исчезнуть и твоей свите?
— Да как ты осмеливаешься говорить со мной, дерзкий мошенник! Тебе известно, что даже среди обезьян ты не более чем болтун?
— Я — Каменная Обезьяна, — отвечал примат, — а мой хозяин Трипитака — такой же принц, как и ты.
— По рождению я действительно принц, — объявил Трипитака, — но я отказался от всех мирских титулов. Сейчас я — всего лишь странствующий монах, ваше высочество. — Однако когда он говорил это, спина его оставалась, как всегда, прямой.
Принц отнюдь не был тупицей: он начал понимать, что происходит что-то необычное. Нахмурив брови, он обратился к Трипитаке со словами:
— Я пока не ищу мудрости.
— Каждому принцу следует искать мудрость, — возразил Трипитака, — тем более что наступит день, когда он начнет править страной, как это предстоит вам, причем очень скоро.
