Ян шёл по осени, чуть подпрыгивая от радости. Он был тепло одет, а воздух был свежим, горели фонари, и моросил, приятно щекоча лицо, мелкий дождик. На углу улицы кого-то сосредоточенно, от души били. Был слышен хруст костей, глухие удары по чьему-то обмякшему, едва стонущему телу. Стало холодно, колючий дождь неприятно прокалывал кожу, фонари зловеще тлели, обрисовывая крупные чёрные силуэты, совершающие тупые и однообразные движения ногами. Ян повернул налево и, стараясь слиться с теменью, ссутулившись, пошёл в сторону дома. Разбудил телефонный звонок. Савва рассказал, что вчера был забит до смерти их учитель музыки, всеобщий любимец, чудаковатый старичок. Когда он слушал Моцарта, в нем просыпалось что-то мальчишеское и безудержное, он похохатывал, подмигивал, гримасничал. Он становился кем-то другим. Мы не понимали, что он слышит, но понимали, что мы не понимаем, а он слышит. Нам казалось, что он переводил нам Моцарта. А вчера его убили.
Ян шёл по осени, чуть подпрыгивая от радости. Он был тепло одет, а воздух был свежим, горели фонари, и моросил, приятно щекоча лицо, мелкий дождик. На углу улицы кого-то сосредоточенно, от души били. Был слышен хруст костей, глухие удары по чьему-то обмякшему, едва стонущему телу. Стало холодно, колючий дождь неприятно прокалывал кожу, фонари зловеще тлели, обрисовывая крупные чёрные силуэты, совершающие тупые и однообразные движения ногами. Ян выскочил на проезжую часть и, размахивая руками, побежал на огни автомобиля. Взвизгнув, авто остановилось. Ян звал на помощь, жестами указывая пассажирам туда, где били. Тело едва дышало. Его отвезли в больницу. Через неделю Яну позвонил Савва и рассказал, что запойный мужик с их улицы, которого неделю назад чуть не убили, зарезал своих детишек и жену. Савва ругался на тех людей, которые не добили этого маньяка.
Ян шёл по осени, чуть подпрыгивая от радости. Он был тепло одет, а воздух был свежим, горели фонари, и моросил, приятно щекоча лицо, мелкий дождик. На углу улицы кого-то сосредоточенно, от души, били. Был слышен хруст костей, глухие удары по чьему-то обмякшему, едва стонущему телу. Стало холодно, колючий дождь неприятно прокалывал кожу, фонари зловеще тлели, обрисовывая крупные чёрные силуэты, совершающие тупые и однообразные движения ногами. Ян замедлил шаг, подошёл чуть ближе, встал за деревом и, стараясь не дышать громко, пытался разглядеть, что происходит и подумать, что предпринять. Один из силуэтов замер, оглянулся и пошёл прямо на Яна. Яна долго и жестоко били, пока он не испустил дух. Савва позвонил Яну, но ему никто не ответил.
