Круглый розовощекий генерал ордена порядочности и благородства стоял на круглой мощеной площади своего любимого города, как блестящий купол шестеренки, вращающей часовые стрелки, и смотрел на разноцветные облупившиеся стены домов, напоминавшие покосившиеся цифры латинского алфавита.
Одни едва стояли на одной ноге, другие были уже и вовсе без ног, из некоторых окон выглядывали испуганные шкафы и кровати – только бы не упасть. На покатых крышах, которые когда-то были прямыми, некоторые сибариты, привязав себя пестрыми лентами к печным трубам, по давней традиции пили отражение молодого солнца и наслаждались бодрящим ароматом чайного утра. Поскрипывая, из окна желто-синего дома, на треть выехал диван с Протоном Иваревичем – библиотекарем. Утонченный книгочей, желтый, как старая страница, приветливо шелестнул генералу и пригласил на чашечку кофе. Генерал поблагодарил, но от приглашения отказался. В этот день он был грустен как никогда и медаль благородства, висевшая на его груди, мелькала, как солнечный зайчик по всем переулкам, дворикам и тупикам веселого города. Прошедшей ночью генерала Крона терзали тревожные сны, но, несмотря на это, в назначенный час, с первыми лучами, он начал свой дежурный обход с самого центра Часовой площади.
Парампарампампам. Если по площади идет генерал ордена порядочности и благородства, смотрящие за площадью включают марш благородных. Парампарампампам.
Генерал воскликнул: «Друзья, мне грустно видеть, как наш веселый городок теряет равновесие. Я не допущу такого несчастия! Я стану вашим защитником, все починю и приведу в порядок, а вы должны мне помогать и выполнять мои благородные распоряжения!».
Жители радостно кивали своему герою, несли к его ногам уцелевшие, не скатившиеся с подоконников горшки с цветами, хлопали в ладоши и танцевали. Вот только несколько черных цилиндров стояли поодаль и искоса поглядывали на веселье, вызванное речью генерала Крона.
— Эй, друзья, — закричал генерал, – идите к нам! Вы почему не радуетесь вместе с нами?
Счастливые взгляды людей остановились на черных шляпах. А те запричитали:
– Нет! Нет! Нет! Раньше деньги утекали в трубы, трубы утекали в деньги, краски утекали в деньги, деньги утекали в цилиндры. Все было в цилиндрах. Все косилось, падало, тонуло, все растворялось в нас, мы растворялись во всем. Только цилиндры оставались прямыми. Мир держится на цилиндрах. Что пользы выровнять все и всех? Что толку ходить туда-сюда и строить? Цилиндры станут радужными? В радужных цилиндрах не отличить купюру от конфетного фантика! Это нарушает все законы.
