Я вспомнил загадочный стих, который произнес Веня: «Схоронено мое горе, как Атлантида — на дно, в глубины любви, которой достичь никому не дано». Это было горе ненужности его любви.
Неужели творческая свобода — для избранных? Ведь даже Маркс, которого сейчас снова подняли на щит, считал, что вместо работы придет вольное творческое наслаждение. Сквозь браминообразные глыбы его законов классовой борьбы проглядывал подлинный идеал — праздной свободы. Для всех.
— Итак, — закончил Веня, — наша задача — открыть в нас единичное подсознательное.
Что это было? Все-таки у Вени есть способность завораживать. Хотя, может быть, это действие эликсира, настоянного на водке.
Мы опомнились, как в безрадостном похмелье. Мир оказался серым.
Уходили с сожалением, что мало.
Веня, пошатнувшись, сказал:
— Это не корпоративная выпивка, а дегустация эликсира. В качестве триггера, а не для постоянного употребления. Кто сумеет запомнить озарение, тот будет повторять его, если даже будет трезв. То есть, мозг начнет работать по-новому, правда, может наступить бессонница. А на кого не снизойдет, тому лучше напиваться, чем так жить.
Мой Бух шел за Веней и льстиво говорил:
— Вы освободили мое сознание! Во мне сплошное добро! Как… у импрессионистов. От них одно добро, никакой политики.
Веня, к моему удивлению, разговаривал с ним охотно.
— Правильно, жизнь не имеет цели, она — сама себе цель.
Идущий сзади Чеботарев насмешливо сказал:
— А вы зовете куда-то еще.
— В жизнь, которой ты не живешь.
Я уходил с Юлей, все еще в состоянии просветления. Она улыбнулась виновато.
— Во мне нет этого. Я шопоголик.
Мне хотелось, чтобы она освободилась от своей немоты, косной речи, заговорила свободно и долго, уходя в высоты мысли, и чтобы оставалась загадка. От души хотелось сделать из нее будущую обаятельную маленькую бизнес-леди.
Потом я ходил на уроки самопознания только с Бухом, он возбуждался от слова «добро».
Вскоре на замусоренных телеконференциях, в интернете и потерявшем былую силу телевидении началась травля Вени — за увлечение людей в иллюзорные состояния, и просто общественное пьянство. За отвлечение от подлинных нужд народа.
