— Приобретаю гардероб, приличествующий служанке зажиточного дома, и вместе с Марисой отправляюсь в Аркен, в гостиницу 'Венец короля'. Устраиваюсь на работу, и ищу подходящего мужчину.
— Как обязанности исполнять помнишь? Стол сервировать, приборы, как к господам обращаться?
— Помню, мы же восемь раз в столовой тренировались! Всё помню! Даже титулы дурацкие разучила!
— Они не дурацкие, они полезные! Запомни, к лордам ни на шаг!
— Почему?! Они что, не мужчины?! — решила прояснить ситуацию я.
— Еще какие, но властные, эгоистичные, и законы им не писаны. Потому любые договоренности могут не соблюдать! Попадешь до конца жизни фактически в рабство!
— Неужели так?!
— Так, у них целые 'оранжереи' из прекрасных дам! И ни одной Найрими. Лорды женятся поздно, только на 'своих', богатых и знатных, с целью рождения наследника. Детей Кайрими, как правило, презирают, а могут и избавиться от них.
— Ужас! Как же такое допускают?
— Живущие за гранью морали и общепринятых законов Прайоры развращены властью и безнаказанностью. С ними лучше не воевать. Хуже них только маги!
— А с ними тоже что‑то не так?!
— Не люди, и всё! Не забивай себе голову, их Ниамор далеко, и в столице магов вообще кот наплакал. Да и в гостиницах они не селятся, свои дома есть. К тому же, перемещаются они через пространство, предпочитая ночевать у себя. Брезгуют нами.
— А если…
— Если что, то беги! С магом тебе не сладить. Бери купчишку или военного, государственного мужа тоже бери, в общем — средний класс, — в очередной раз вдалась в подробности Тайя. — Проси не много, так чтоб за год управилась, и на свободу. Как надоесть мужику за это время, вывернув его карманы и душу, помнишь?
— Да, — рассмеялась я. — я это на всю жизнь запомню!
— В постели не усердствуй! Чаще бревнышком лежи. Ладно, это тебе мать расскажет.
— Ой, лучше вы! Мама смущается, да и я тоже.
— Ну, ладно, слушай!
И мне стали рассказывать, а затем показывать на… на пальцах. Не получив внятного ответа, поняла ли я, рисовали на бумаге. Затем плюнули и принесли ярко — раскрашенную книгу и стопку любовных романов. К книгам я уже привыкла, сначала читала лишь для тренировки, а после втянулась и делала это для удовольствия, потому радостно прижала ношу к себе и откланялась.
За последнее время, познавая мир через фолианты и свитки, что давала мне мачеха, в беседах с нею, я утвердилась во мнении на счет неё: эта женщина — кремень. И это успокаивало.
Чтобы со мной ни случилось, у неё моя мать найдет сочувствие и поддержку. Именно то, что она так долго искала в Броне, моем отце, и то, чего в нем так и не нашла.
