– Кого из современных женщин-поэтов вы можете выделить и почему?
– Новеллу Матвееву в первую очередь. Нонну Слепакову – во вторую. Кстати говоря, я думаю, что лучшие стихи об Ахматовой написала именно Слепакова. Стихотворение об ее похоронах.
Отпевали в тот день поэтессу.
Неслучайно киношников, прессу,
Стукачей допустил сюда Бог…
Мы стояли в церковном приделе
И себя сознавали при деле —
На сквозном перекрестке эпох.
Хор твердил в это время сурово
«Упокой» через каждое слово,
Будто мертвого тела покой
Ненадежный еще, не такой…
Рядом древняя ныла старуха —
Дребезжала противно для слуха
Обо всех мертвецах на земле,
Как тоскливая муха в стекле,
И привычные слезы сочила,
И крестилась – как будто сучила
Возле душки незримую шерсть.
Мне она деловито-уныло
Прожужжала: «А сколько ей было?»
Я ответила: – Семьдесят шесть.
И она, машинально рыдая,
Прошептала: «Еще молодая!»
Я подумала: так ведь и есть.
Это очень здорово.
– Получается, что без страдания нет поэзии вообще?
– На эту тему есть совершенно гениальное стихотворение Кушнера недавнее. Там описывается визит молодого Мережковского к Достоевскому. 14-летний Мережковский читает свои стихи. Достоевский говорит: «Слабо! Плохо! Глупо! Нельзя писать не страдая!» И вот Кушнер пишет: «У мальчика слезы вот-вот из-под век покатятся. Грусть и обида какая! Страдать и страдать, молодой человек! Нельзя ничего написать, не страдая! А русская жизнь тарантасу под стать неслась под откос неуклонно и круто. Конечно, нельзя ничего написать… И все-таки очень смешно почему-то…» (смех в зале)
Понимаете, почему это смешно? Потому что не надо искать-то этих страданий, они будут.
Речь идет не о страдании. Совсем. Речь идет о бесстыдстве. Вот без бесстыдства ничего написать действительно невозможно. У Ахматовой далеко не все стихи так уж страдательны, но абсолютно откровенны, абсолютно бесстыдны. Надо уметь сказать о себе худшее. Надо сказать: «Какая я плохая!» Причем сказать с большим опережением.
И это, кстати говоря, урок, усвоенный всеми женщинами. Как ни ужасно это ахматовское четверостишие, очень жестокое, но так и есть: «Я научила женщин говорить, Но, боже, как их замолчать заставить!»
Они все у нее этому научились! Ты еще не успеваешь сказать ей: «Вчера я видел тебя, допустим, с Гришей», как она тут же говорит: «Да, я грешная, я падшая, я последняя, я ничтожество! Ты можешь вытереть об меня ноги, но, согласись, что если б я была другой, ты бы меня не любил». Подумавши, мы вынуждены признать, что это так. К сожалению.
