— Братцы! Горная!
Зачитавшись, они забыли даже за погодой следить. А между тем вдоль берега тянулась как раз та самая отвесная скала. Ни одного пологого подхода, ни одной бухточки! Ребята тревожно огляделись. Серая пелена, почти неотличимая по цвету от неба, заволокла горизонт. Прохладный ветерок сменился липкой, удушливой жарой. На волнах появились белые барашки — предвестники шторма.
На Байкале всегда так. Вода как зеркало, горизонт чист, вдруг откуда ни возьмись выплывает мутное облачко — и уже через полчаса только держись, кто остался в открытом море: и лодки, и баркасы, и катера, даже корабли! Горная налетает неожиданно, словно с цепи сорвавшись. Нагреется за день воздух в горах, а потом по долине речушки, словно по трубе, как разгонится вниз, как рухнет — деревья с корнем летят, камни, что с места не сдвинешь, катятся теннисными шариками, крыши с домов срывает.
— Вперед на всех парусах! — скомандовал Цырен. — Мы с Санькой на весла, ты, Рудик, на руль. Надо успеть проскочить эту чертову скалу.
Рудик даже побледнел от негодования.
— П-правильно, Цырен. П-правильно, на всех парусах. Только не вперед, а назад! Н-назад успеем, вперед ни за что не успеем. Мы же совсем недавно вышли к этой стене.
Уж если Рудик снова начал заикаться, чего давненько не случалось, значит, разволновался всерьез. Его легко было понять. Все-таки Рудик, можно сказать, потомственный моряк, и дед его, и отец были капитанами, а тут Цырен раскомандовался, человек абсолютно сухопутный.
— Точно знаешь? — прищурился Цырен.
— Н-ну, не точно, а так мне к-кажется.
— Старухе нечистая сила по ночам кажется. А ты как считаешь?
Санька заморгал белесыми ресницами.
— Я вообще не заметил.
Он действительно не заметил. Когда сменял Цырена, они уже плыли как будто мимо этой стены, но сколько времени прошло с тех пор, хоть убей, не мог сказать.
— Проморгали! — буркнул Цырен, доставая бинокль. — Все трое проморгали. Вот и гадай теперь!
Он приложил бинокль к глазам, стараясь разглядеть, с какой же стороны ближе конец опасной скалы, но ничего не увидел: серая пелена сгущалась. Однако надо было решаться на что-то, чтобы до начал: а шторма успеть причалить к берегу.
— Вперед! — сказал Цырен, садясь к веслу. — Все-таки вперед.
— Вот видишь, какой ты есть! — вовсе огорчился Рудик. — Только бы к-командовать. Я же тебе говорю…
— Мало ли что ты говоришь! Если бы твой отец… А ты еще не капитан!
— Ты к-капитан! Ты у нас и командир, и председатель, и начальник!
