— А пацан-то, похоже, свихнулся, — выразил общее мнение Никита.
Виктор обернулся к бойцам:
— Отставить разговорчики! Рассыпаться цепью — и за ним! Без команды не стрелять! Друг друга из виду не…
Он осекся. Откуда-то издалека, перекрывая шум ветра и скрип ветвей, донесся протяжный вой. Его подхватило множество голосов, а потом все разом смолкло.
— Друг друга из виду не терять! И тихо! — закончил командир «мангустов» и пошел вслед за Пашкой.
«Неужели они хотели застать меня врасплох? Глупцы».
Арчи еще не слышал приближавшихся людей — мешал шум ветра, но запах их ощущал отчетливо. Смесь запахов страха, пота, железа. Любой зверь, учуяв подобный запах, в ужасе убежал бы прочь. Но Арчи не был зверем. Предвкушение битвы пьянило его.
Он гордым взглядом окинул свою стаю — два десятка огромных тварей, жаждущих крови полупсов-полуволков. Они расположились широким полукругом на кромке поляны. Взгляд вожака задержался на щенке. Тот сидел между двух могучих самцов: один из них в человеческом обличье работал охранником в банке, другой — менеджером автосалона. На светлой морде запеклась кровь — он все-таки сумел преодолеть глупые человеческие предрассудки, став полноправным членом стаи. Теперь его буквально распирало от гордости.
«Пусть покажет себя в бою».
Арчи открыл пасть, и над поляной разнеслось глухое рычание:
— Стая, к нам идут люди, желающие нашей крови. Так пусть они захлебнутся в своей! Мы приготовим им достойную встречу!
Арчи задрал голову к мерцающей сквозь падающие снежные хлопья луне, обнажил блестящие белые клыки. Над поляной разнесся древний боевой клич детей Лилит.
И вся стая подхватила его.
— И где же твои проклятые оборотни?
Пашка стоял около камня с растерянным видом. Он повел склоненной головой в одну сторону, потом в другую, недоуменно пожал плечами.
— Чего молчишь? Язык проглотил, что ли?
Мальчик посмотрел на Виктора и издал тихий гортанный звук, не то хрип, не то рычание. Глаза его тускло мерцали. Что-то случилось у него с лицом — оно казалось зыбким, нечетким, будто отражение на водной глади. Возможно, виной тому был кружащийся в воздухе снег. Снегопад перешел в настоящую пургу, и ветер больно хлестал по открытым лицам.
«А может, у него просто больше не получается говорить?»
— Ладно, черт с тобой.
— Виктор Николаевич, дальше куда? — спросил подошедший Никита. Постепенно на поляну подтянулись и остальные «мангусты».
— А я откуда знаю?! Перлись, перлись, и вот, пожалуйста, опять никого.
