Он был уверен, что пленница сама догадается отплатить ему за доброту. И действительно, стоило опуститься сумеркам, как красавица появилась у него в шатре...
На этот раз платье ее не отличалось особым блеском. Это было даже не платье, а рубашка, украшенная искусной вышивкой. Кроме того, на плечи ее был наброшен длинный платок. Этот платок скрывал ее телесные недостатки — худую грудь и узкие бедра. Пышные волосы красавицы к тому же прятали часть ее лица. Удивительно, но в этот вечер взор больших ясных глаз несравненной Эвелины был обращен на повелителя...
Хан возлежал на ковре. Увидев гостью, он ласково спросил:
— Ты пришла, чтобы отблагодарить меня?
— Мой сынок только что заснул, — выказывая скромность, ушла от прямого ответа бедняжка. — Если вам будет угодно, мой господин, я останусь с вами.
Светлейший промолчал. Слова рушили в нем то блаженное состояние, которое он испытывал, находясь рядом с красавицей.
— Не скрою, — все же не выдержал, признался он, — мне приятно быть с тобой. Хочу, чтобы ты осталась.
Факелы еще не зажигали. В шатре было темно. Пленница стояла у самого входа и, глядя куда-то в угол, покорно ждала.
— Подойди, — тихо позвал ее светлейший.
Бедняжка начала свое движение по шатру. Когда она
сделала первый шаг и остановилась, повелитель разочарованно вздохнул. Он понял, что невольница пришла не по желанию, а из чистой благодарности и что она была бы куда более рада, если бы он сейчас же отпустил ее.
— Ну же, смелей! подбодрил ее хан. И тут же добавил: — Если не хочешь, можешь уйти!..
Кажется, обрадовавшись этому предоставлению воли действий, несчастная тут же развернулась и направилась к выходу. Но какая-то высшая сила задержала ее: чудесная Эвелина сделала несколько шагов, потом остановилась и задрожала... Два противоречивых желания сошлись в бедняжке: желание поскорее оставить шатер и желание отблагодарить. Застыв на месте, красавица опять уставилась в угол. Неожиданно она сказала:
— Благодарю вас за мальчика, мой господин. Уже не надеялась его увидеть.
Кажется, ей стоило усилий побороть свое самолюбие — белое лицо ее вдруг заблестело капельками пота...
— Обещаю, тут же уверенным голосом ответил ей светлейший, — что ты всегда будешь с ним!
Чувство материнской благодарности наконец-то перевесило страх и неприязнь, пленница облегченно вздохнула и опять воззрилась на светлейшего.
— Подойди, — вновь попросил тот.
Несравненная Эвелина приблизилась к краю ковра, на котором возлежал хан, и остановилась.
