– Мир вам, – сказал Джелладин, не поднимая головы.
– Мир и тебе, – ответил кади, понимая, что между Джелладином и византийским чиновником произошло что-то важное.
Чиновник поднялся и, важно пожелав посланцам халифа спокойной ночи, ушел.
Джелладин, сровняв прутиком линии на песке, сказал:
– Корыстолюбивы. Все продажно. Много золота – много наемников. Привези ты больше золота, наймешь их вместе с их наемниками.
– Да, да! – подхватил кади. – Город большой, но мелочной. Ты уговаривался с чиновником о приеме нас императором?
– Нет, о другом, – неопределенно ответил Джелладин. – Он дорожится.
– Что – деньги? – молодцевато воскликнул кади. – Они хрупки, как трава осенью.
– Деньги принадлежат Закону.
– Да, да! Но я не люблю борьбу деньгами. Легко поскользнуться, как на мокрой апельсинной корке. – И кади продолжал: – Есть три вида борьбы. Или Исав, боровшийся с богом, или Прометей – с Зевсом. Второй вид – борьба с наводнением или с саранчой, когда полезно призывать доброго духа Шерлаха. К этому же виду борьбы относится борьба на поле брани. И отчасти борьба деньгами. И, наконец, третий вид – борьба для забавы, из которой я больше всего предпочитаю борьбу на поясах. Видел ли ты эту борьбу, Джелладин?
– Видел. Мне было пятнадцать лет, и мои товарищи по школе боролись во дворе медресе. Я в тот день превосходно ответил учителю и позволил себе посмотреть на борьбу. Я был доволен собой.
– И борьбой, наверное?
– Не помню.
Кади вздохнул, с сожалением и страхом глядя на Джелладина, и продолжал:
– Первый вид борьбы, вроде борьбы Исава или Прометея, прельщает меня, но я слаб, боюсь, что не выдержу, и все откладываю борьбу. Второй вид борьбы доставляет мне меньше удовольствия. Привыкши размышлять над свершающимся, я опасаюсь, что, пока я выбираю лучшие способы борьбы, наводнение снесет мой дом, саранча сожрет мои поля, вражеский воин проломит мне голову, а что касается денег, то разорюсь я обязательно. Поэтому я наслаждаюсь невинной борьбой и весь дрожу от страсти, когда два борца таскают друг друга по земле. Пояса скрипят, от борцов идет пар и пот, и земля вокруг них влажная!.. Махмуд, я слышал, ты умеешь бороться на поясах?
– Работа у наковальни закалила меня. Но бороться мне приходилось редко: я все время работал или составлял стихи.
– Побеждал ли кто-нибудь тебя?
– Никто.
– Видишь, Джелладин! – воскликнул кади. – Его никто не побеждал в Багдаде. Неужели ты допускаешь мысль, что его победят в Константинополе?
