— Эй, а пароль кто говорить будет?
Дорогу перегораживала рогатка, наспех сооружённая из неошкуренных жердей. Гарнизон импровизированного заслона сгрудился возле костра, и, судя по доносившемуся запаху свежесваренной каши, собирался поужинать, пока не стемнело.
— Пароль? — старший отряда, тот самый седоусый шляхтич, наморщил лоб. — Что-то не упомню я, хлопцы. Корчму вот помню… смутно…
Стражники у рогатки захохотали — понравился ответ.
— Ладно, проезжайте! Мы сейчас тоже мало-мало сообразим, а то от реки сырость…
— Ночевать никак собрались тута?
— Где кому велено, там и стоим! А вы где располагаться намерены?
— Да тут… неподалёку… Хватит уж скакать, вон смеркается…
— Это точно!
Миновав заставу, Первей осторожно отстал, и увлечённые спором о разнообразных вариантах поимки преступника спутники этого не заметили. Одним больше, одним меньше… А ведь заклятье вот-вот истает, подумал рыцарь, ну как спохватятся?
Рядом, отделённая от тропы только кустами ракитника, тихо журчала река. Сумерки понемногу сгущались, скрадывая и без того блёклые краски.
«Здесь остановись. Самое место для переправы. Между постов, и на том берегу тоже»
Первей остановил Гнедка, спешился, проверил подпругу. Прислушался. Где-то на том берегу невнятно раздавались голоса. Рыцарь усмехнулся — очевидно, там тоже принимали меры против сырости. Вообще-то в засаде положено сидеть тихо.
Небо между тем уже теряло остатки серого света, сочившегося из-за облаков, сумерки сменяла непроглядная осенняя ночь.
«Пора, мой родной»
Рыцарь вздохнул и начал раздеваться. Уложив всё в кожаные дорожные мешки, потуже затянул горловины, знобко повёл плечами — прохладно, однако… Взяв Гнедка под уздцы, осторожно повёл его сквозь кусты, раздвигая колкие ветви и щупая дорогу босой ногой… Ух, вот это водичка!
Конь и человек погрузились в воду без единого всплеска и поплыли к противному берегу, двигаясь наискосок, чтобы не тратить сил на борьбу с течением. Только не фыркай, друг мой, мысленно заклинал коня Первей, чувствуя, как холод понемногу сковывает мышцы. Нельзя фыркать, звуки очень хорошо разносятся над водой…
Тропа на том берегу оказалась будто зеркальным отражением оставленной — те же кусты ракитника, так же тянется вдоль берега. Выбравшись из воды, рыцарь первым делом сделал дюжину энергичных приседаний, размахивая руками, и лишь согнав окоченелость, принялся развязывать мешки. Одевшись, снова принялся приседать — надо же, до чего холодна вода…
