«А скоро будет и последнее, ты хочешь сказать?»
«Да. И скорее всего, это будет костёр инквизиции. Скоро ты закончишь этот круг, полностью расплатившись со всеми долгами»
Первей молчал, размышляя. Костёр… Не хотелось бы…
«Я больше не отдам меча. Как угодно, но живым я постараюсь не даться, и я надеюсь, ты мне поможешь. А смерть от меча или арбалетной стрелы вовсе не так ужасна. А в следующем круге мы будем вместе»
Пауза.
«Вряд ли. Скорее всего, мы никогда не встретимся, родной мой. И мой Голос больше ты не услышишь»
Сердце Первея сжалось.
«Нет. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»
«Да почему?»
«Потому что это было бы несправедливо. Послушай, Родная, мы не первый год вместе. Мы привели в исполнение кучу Приговоров, многие из них были суровы и даже жестоки. Но вспомни — был ли хотя бы один Приговор несправедлив?»
На этом месте разговор рыцаря с его личным Голосом Свыше был грубо прерван, так как Первей буквально наткнулся на тёмную съёжившуюся фигурку.
— Добрый пан… Возьмите меня с собой…
Первей задумчиво рассматривал малолетнюю «ведьму», съеживающуюся всё сильнее.
«Ну что, мой рыцарь? Сказав «А», придётся сказать и «Б». Добрые дела тоже наказуемы, мой милый»
* * *
Первей шёл, выбирая места почище, но это удавалось с трудом. Сзади шлёпала не разбирая дороги «ведьма». Девчонке приходилось трудно — это рыцарь видел во тьме осенней ночи, как рысь, а для обычного человеческого глаза узкие улицы, зажатые каменными домами, казались ущельями мрака, лишёнными каких-либо деталей.
— Держись за мою левую руку, — разрешил рыцарь, и девчонка не заставила просить дважды, вцепившись, как клещ. — Отец, мать есть у тебя?
— Тятя умер, два года уже, — отозвалась девчонка. — И брат пропал бесследно. Мы трое живём… жили… Я, мама и бабушка.
— И где твои мама с бабушкой?
Девчонка помолчала, потом захлюпала носом.
— Маму убили… эти… Когда они пришли, мама варила капустную похлёбку, и она выплеснула её на стражников. А потом схватила головню и ткнула в морду одному… Он её ударил по голове, и мама сразу упала. И умерла. А бабушка умерла от сердца. Она старенькая была, и у неё всё время болело сердце…
Рыцарь молчал, переваривая.
— И у тебя совсем никого из родичей не осталось?
Девчонка помолчала.
— Есть дядя, папин брат, в городе Кракове. Только…
— Что только?
— Он злой. Жадный и злой. Когда тятя умер, он всё у нас забрал, и выгнал нас на улицу.
— Понятно. Ну что же, дядю мы отложим на потом. Сейчас надо выбираться из славного города Львова.
