— Спасибо вам, спасибо, Василь Михалыч.
Шел домой и рассуждал сам с собой: «Две тысячи рублей — сумма не малая, но ведь предложение… Поощрительная пока. Вот старуха обрадуется. Две тысячи…
А главное — признали, одобрили, даже в министерство сообщили! Сынку напишу, в Магнитку, пусть и он порадуется».
3
Голубенко, радостный, довольный, зашел к Шмагину и протянул бумагу:
— Во, Митя, читай. Добились своего, море зеленое…
Дмитрий Алексеевич ткнул пальцем в дужку очков, подтолкнув их вверх, на самую переносицу, посмотрел на Николая, не шутит ли тот, что с ним частенько случалось, и стал читать:
«Руководство Бурканского рудоуправления признает критику в статье Т. А. Стрекача правильной. Руководство сделало практические выводы. Предложение тов. Стрекача пересмотрено. Руководство изменило свою точку зрения на предмет добычи руды открытым способом. Автору предложения выдано денежное вознаграждение.
Нач. рудника Чекаленко».
Шмагин поднял голову, скользнул по лицу Голубенко своими близорукими глазами.
— Ну и что?
— Как что? — удивился Голубенко. — Дадим в газету «По следам наших выступлений».
— Это — плохие следы.
— Почему? Рассмотрели вопрос, критику признали, премию выдали, что еще надо?
— А по-моему, нам очки втирают. Ты не знаешь Чекаленко? А я знаю.
— Когда опубликуем — не посмеет.
— Э-э… Он не посмеет! Ты Грибанову показывал?
— Нет. Это же по твоему отделу.
— Но письмо-то готовил он. Идем к нему.
Он взял из рук Николая бумажку и пошел, Николай — за ним.
Грибанов прочитал, пожал плечами:
— Хорошо, но не очень. В ответе нет главного, что делается по внедрению в жизнь нового предложения. Признавать — одно, а делать — другое.
— Вот и я об этом говорю, — начал Шмагин, но Голубенко перебил его:
— Тогда я уже не знаю. Мне кажется, газета своего достигла: с консерватора маску сорвала. Опубликуем, а там посмотрим.
— Посмотрим? — переспросил Грибанов. — Когда начнут шахту строить, тогда поздно будет кулаками махать.
— Вот, море зеленое, — пошутил Шмагин, заглядывая в глаза Голубенко, — зря ты радовался, рано.
— Ну, тогда идите к редактору. Он наложил резолюцию, я с ним согласен, а вы как хотите. — Бросил ответ Чекаленко на стол и ушел.
Шмагин почесал затылок, прошелся по кабинету:
— А может, дать? Потом видно будет.
Павел еще раз перечитал ответ, отложил:
— О главном не сказано. Да и Чекаленко подозрительно быстро перестроился.
— В том-то и дело. Редактор заупрямится, а то бы повторно запросить: сообщите, что делается по внедрению предложения Стрекача.
