— Тетя, у вас свечка горела?
— Да, да, горела.
— Вы богу молились?
— Ты с ума сошел!
— А наша бабушка говорила, что со свечками…
— Негодный мальчишка! Это тебя мама научила. Хороши родители.
Она так хлопнула дверью, что от косяков штукатурка посыпалась, а Вовку из коридора словно ветром выдуло.
Долго ходила по комнате, то передвигая стулья, то поправляя салфетки, потом села на диван и снова предалась мечтам об отдельной квартире. А когда услышала тяжелые шаги мужа на лестнице — тут же закрыла лицо.
— Я больше не могу, понимаешь, не могу, — наступала она на мужа. — Каждый день — фокусы. Сегодня этот паршивец меня высмеял. Вчера перепугал до смерти. Гонит по коридору на велосипеде да еще кричит: «Тетя, раждавлю…»
— Да он же ребенок, ну что ты!
— Меня возраст твоих соседей не интересует. Ребенок! Я знаю, с кем имею дело. Хочу одна жить и все. И имею право: я жена ответственного работника. Понятно?
Ряшков после этого разговора опять долго ворочался в постели, не мог заснуть, вспоминая тот злосчастный выпускной вечер в институте.
2
Утром жена редактора сидела в кабинете Щавелева. Улыбаясь, жеманничая, она торопливо говорила:
— Вы уж извините. Сам он такой непрактичный, такой непрактичный. Все время заставляет меня бороться за наше существование.
— Да что вы, что вы, поможем. Мы его выдвинули, мы и поможем. — Щавелев вышел из-за стола, прошелся по кабинету, поглаживая свою грудь, ища что-то в карманах пиджака.
— Главное у нас — квартира. Нужна отдельная квартира. У соседей невозможный ребенок, грубиян. Да и мать хороша. Шум, гам, скандалы.
— У вас скандалы?
— Ну… размолвки. Покоя нет, а муж — ответственный редактор. Приходит поздно; Все же обком обязан…
— У нас есть отдельная квартира, но велика: три комнаты. Куда вам такую?
— Как раз, как раз хороша. Я беру домработницу. И три комнаты — очень кстати.
— Работать собираетесь?
— Н… нет. Да… Сразу трудно решить. Но такая квартира нам как раз, как раз.
3
В выходной день по улице города, не торопясь, катилась «Победа», за нею — трехтонный грузовик, переполненный домашней утварью.
Агриппина Львовна часто выскакивала из машины, осматривала имущество, покрикивая на рабочих: «Не возитесь там… Лак, лак побьете, не понимаете!..»
Так и двигались по центру города две автомашины, двигались медленно, словно похоронная процессия, хотя это было новоселье.
