Любаня была очень продвинутой и демократичной девушкой, поэтому позволяла себе обращаться в Марусе на «ты» и в одностороннем порядке задавать вопросы на самые деликатные темы. Марусю ее фамильярность несколько коробила, но перевоспитывать взрослую девицу было скучно, поэтому, уловив паузу в ее речи, она помахала перед лицом ладонью, отгоняя дым, и вздохнула.
– Знаешь, что я думаю, – вдруг сказала Любаня, застыв посреди гримерки, поискала взглядом, где бы затушить окурок, и не нашла ничего лучше, как сунуть его в вазу с цветами. – Ты с ним еще не спала, поэтому он и трется возле тебя. Он ни в чьих постелях не задерживается. Сколько я его знаю, Люська первая, кто сумел его заполучить, но она у нас звезда, у нее энергетика такая, о-го-го! Она кого хочешь взнуздает и приручит. Ты слышала, что у нее в роду цыгане есть? Кстати, и у него тоже. Поэтому они так хорошо друг с другом ладят. Так что, отступись от него от греха подальше.
– А то что? – спросила Маруся, не опровергая и не подтверждая ее предположений.
– А то она тебя в жабу превратит! – усмехнулась Любаня и вдруг зябко передернула плечами. – Ну, может и не в жабу… но я никогда не знаю, чего от нее ждать. Она такая… опасная… Еще в школе была ведьмой, ее девчонки боялись.
– Я не боюсь, – сказала Маруся и вдруг заулыбалась, вспомнив обещание, которое дал ей мужчина, пока вел в палатку к тете Рае. – Даже забавно…
– Ну, твое дело, конечно, но я тебя предупредила, – с некоторым недоумением та посмотрела в заискрившиеся глаза шансонетки. – Насчет переспать с ним я тебе серьезно говорю. Ясно, что ты хочешь, он мужик интересный, с харизмой. А уж про него и говорить нечего, он вообще как с ума сошел, даже и не скрывает, что готов идти до конца.
– Понятия не имею, что у него в голове и куда он собрался идти, – ледяным тоном заявила Маруся и поднялась со стула. – А вот за меня не стоит делать выводы. И обсуждать мою частную жизнь ни с тобой, ни с его пассией…
– Да не надо обсуждать, – быстро согласилась Любаня и отступила к двери. – Ты просто дай ему, и все. Мужики в своих желаниях примитивны, как бабуины. Им дашь, и они успокаиваются, как будто для них всякий раз оказывается неожиданным, что мы все одинаково устроены. А уж когда вот так таскается, истекая слюной, точно проще дать. Пусть убедится, что ты – как все. Все равно же по молодым будет бегать, пока может, а потом еще и на «Виагру» подсядет, лишь бы не утратить мужественности. А представь, каково Люське, что он от нее, королевы, к тебе бегает. А когда она злая…
