– Каким еще дельным словом? – скрипнул Арвил. – Что это значит?
– А то значит, что есть у меня кой-какие вопросы. И если найдется тот, у кого на них есть ответы, за ценой дело не станет.
– Дешево купил – дороговато продаешь.
– А ты походи по рынку, поторгуйся, может, где дешевле сыщешь.
Фиу снова ускорил шаг, но Арвил вцепился в его плащ.
– С-стой, грязный торгаш! Послушай, Лэм, то, что зашито в поясе, тебе даром не надо, понял? Не сумеешь примениться, без пользы выйдет!
Лэм вырвал плащ у него из рук.
– А если кто другой заплатит? – с расстановкой спросил он. – Как мыслишь, Арвил, сторгую или нет?
– Правду говорят, что в тебе кровей намешано, как в дворняге, – прошипел Арвил. – И Лэмов, и Гэльсов-знахарей, которые чернее ночи. Чувствую – их кровушка играет!
От этих слов что-то бесшумно взорвалось у Лэма в голове. Чародей отшатнулся и ринулся прочь. Арвил пытался бежать за ним, кричал, но Фиу не слышал. В ушах оглушительно звенело на все лады. Редкие прохожие оборачивались вслед молодому человеку, похожему на монаха, что стремительным шагом, не гожим его виду, проносился мимо.
В переулке у Круглой площади он начал приходить в себя – опустился на ступеньки какого-то дома, сложил руки на коленях и глубоко вздохнул.
– Ну и дурак ты, Фиу Лэм, – прошептал он себе. – На кого обиду спустил – на старого вора! Ладно бы почтенный колдун оскорбил, а то…
В стороне переговаривались несколько голосов. Лэм, переваривая обиду, не сразу и понял, что странного в них было, а потом узнал древнелафийский язык. Наречие это на простых улицах звучало редко. Вот окликнули кого-то, и Фиу вздрогнул, услышав имя «Лоран». Лоран-Змееныш, так называл кого-то Арвил! Чародей поднял голову.
Под ближайшей аркой стояли двое, облаченные в цвета городской стражи, да только простым стражникам до них было как до небес. Светловолосые, стройные, изящные – только Фиу тем не удивишь. У себя на родине он вдоволь на таких насмотрелся, чтобы не узнать Асфеллотов.
Один из них, поменьше ростом, скользнул по Лэму зелеными глазами и, заметив внимательный взгляд Фиу, небрежно бросил:
– Я не подаю, – и отвернулся.
Ветер усиливался, закручиваясь в узких улочках. Из гавани доносило водяную пыль. Жестяные вывески над дверями лавок и харчевен раскачивались с жалобным скрипом, готовые слететь с петель.
Фиу вернулся во дворец, так и не поняв, удачно прогулялся или нет. По крайности, ничего не потерял…
Говорят, у короля Алариха славная библиотека. «Пойду посмотрю», – решил Лэм и свернул в южное крыло Ла-Монеды.
