После солнечного дня лавка показалась подземельем. Свет в пиявочное царство проникал из двух оконцев под самым потолком. В сумраке стоял тот запах, про который говорят, что он глаза ест: пахло то ли нашатырем, то ли кошками. В углу висело кривое зеркало, вдоль стен прибиты были покосившиеся полки, завешенные линялой тканью.
Правду сказать, желающие побриться, освежиться и отворить кровь в лавку толпой не стояли. Был там один Мокий.
Брадобрей стоял спиной к дверям, упершись коленом в стул, и точил огромные ножницы. Расин, глянув на его бычью шею, рыжие волосы и фартук, прошитый красными нитками, понял, что перед ним «рыдварь»: так насмешливо, подражая их говору, называли жители столицы выходцев из гористых поселков, особенно тех, что шли в лекари и брадобреи.
Князь вытащил монету и постучал ею по столу.
– Денек добрый.
– И тебе того, коли не шутишь, – пробасил в ответ Мокий, даже не обернувшись.
– Дело у меня, – князь, убедившись в своей догадке, перешел на говорок, перенятый еще в детстве у Селезня, которого он любил передразнивать.
Мокий глянул через плечо на безбородого Расина, оценил, что много тут не заработаешь, и собрался было вернуться к ножницам, но тут приметил хорошую одежду князя.
– Волосы подровнять? – спросил он.
– Подровнять, да не свои, – ответил Расин. – Брату бы моему бороду сбрить.
– А где брат-то?
– У дверей стоит.
– Так чего нейдет? Или безногий?
– Боится, вот и нейдет. Ему десяти лет отроду деревенский цирюльник полщеки отхватил, с тех пор сам только бороду и стрижет. Знаю их, говорит, лодырей проклятых, лишь бы деньги задарма брать, – Мокий недовольно свел брови, – а назавтра смотрины, хоть бы чуть его облагородить. Как есть пугало. – Расин подошел к брадобрею и доверительно склонился к его уху: – Только ты сразу хватай, прямо как зайдет, а то ведь опять убежит.
– Не извольте беспокоиться, – пообещал Мокий. – Тащите сюда братца.
Расин выскочил из лавки.
Соглядатай стоял на углу, торгуясь со старушкой, продававшей каленые орехи.
– Почтенный! – воскликнул Расин. – Да, вы! Уделите минутку!
Разносчик прищурился и отошел от торговки.
– Вы местный? – спросил князь. – Лафиец?
– Чего надо вашей милости?
– Да сущую мелочь! Присмотрел в лавке кое-что, а как называется – забыл! – Расин в досаде хлопнул себя ладонью по лбу. – Напрочь вылетело! Случится же такое! – он бросил на лоток мелкую монетку.
– Беде грех не помочь, – осклабился разносчик и последовал за князем.
Расин, ступив во владения брадобрея, схватил помощника за шиворот и крикнул Мокию:
