Так и в этой истории что-то не давало мне покоя до тех пор, пока я не дошел до станции метро «Гостиный двор». Странные люди в желтых одеждах пританцовывали, лупили в барабанчики и звали великого бога «Харю», именуя его то «Крышкой», то «Рамой». У всех свои развлечения.
Беспокойство не исчезло, но я сумел сформулировать для себя основные его причины. Их можно передать только с помощью длинного ряда вопросов. Довольно разнообразных. Почему Василиваныч не только остался в живых — если куда более искушенного в проблемах выживаемости Шамиля свалили с одного выстрела, — но и смог отыскать пулю? Девятый калибр, конечно, не сорок пятый, разница больше чем в три миллиметра, но — уверяю вас, — даже получив пулю в руку, с небольшого-то расстояния (а на одежде Василиваныча даже остались микроскопические частицы пороха, что позволило определить дистанцию — не больше трех метров!), вы первым делом озаботитесь тем, как бы помягче упасть, уж никак не поиском пули!
Итак, Василиваныч должен был свалиться. Почему же тогда его не добили «контрольной»? Версия следствия, что-де убивец услышал шаги на лестнице — трагедия произошла в подъезде на Жуковского, — и предпочел смотаться, мне отрицательно не нравилась! По ряду причин. Подразумевалось, что стрелок — наемный киллер «Астратура» экс-десантник Богдан Игнатенко, если конкретней — телохранитель Корнева. Так вот, профессионал, тем более не постеснявшийся свалить самого Шамиля на пороге его квартиры, успел бы и добить, и смотаться. Это первое. Во-вторых… киллерам нынче платят достаточно — не 1991 год! — чтоб они могли позволить себе выкидывать в канализацию ту пушку, из которой произведен смертельный выстрел, ПМ сейчас стоит шестьсот баксов! Мелочь! Особенно — для «Астратура». И то, что выстрел в Василиваныча был произведен и ранившая Василиваныча пулька вылетела из того же ствола, никак не укладывалось в головоломку о супернаемнике на службе частного капитала!
В моей голове вертелись и еще четыре вопроса, но только один из них не имел никакого отношения к теме «Василиваныч и война мафий». Самый банальный — «что делать?».
Я вспомнил пожелание Гаррика и, все еще плюясь от злобы на весь «Астратур», подскочил к автомату. Набрал успевший запомниться номер.
— Вад! Осокин! Корнева нет?! Ну нет, так нет! Все! Сами виноваты! Какие нормальные отношения! Через три дня выпуск еженедельника почитайте! Гаррик, конечно, даст соло, но я тоже кой чего напишу! И не дай Бог Василиваныча… — это уже прозвучало глупо, я поспешил закончить: — Короче, по-людски надо уметь бесчеловечные дела свои вершить! Ха-ха! Это я смеюсь! Так я тебе и поверил! Все, Корневу привет передай писчебумажный!
