Затем ему удалось нащупать ногой выступ в палубе. Он закрепился, и нашел справа свисающую трубу. Каншелл со всей осторожностью выбрался обратно на ровный пол. На этот раз тот не прогнулся, металл предательски не затрещал. Серв рухнул на четвереньки, пытаясь отдышаться, и отполз от дыры. Он уставился в голодную тьму, подсвечиваемую слабо мерцающими лампами и искрящейся проводкой, ошеломленный случайностью, что спасла ему жизнь. У него в ушах все еще грохотало эхо падающих обломков, вот только снизу никто не кричал.
Молчание мертвецов оглушало.
Гололитические призраки трех его братьев выглядели хрупкими. То и дело они распадались рваными сполохами, их слова исчезали в статических помехах. Несколько раз Аттик просил трех других капитанов повторить сказанное. И, учитывая то, сколько раз ему самому приходилось делать то же самое для них, передача была не лучше, чем прием. Сейчас литокастовый зал едва ли поддерживал иллюзию присутствия. Когда предложения дробились, а лица теряли четкость, Аттик лишь сильнее ощущал их отсутствие. Слабое свечение гололитов было лучшим свидетельством состояния легиона, того, что осталось от его прежней мощи.
Литокастовая система «Веритас феррум» не шла ни в какое сравнение с теми, что находились на флагманах легионов. Еще она отличалась большей приватностью. Вместо того чтобы быть встроенной в мостик, она занимала комнату рядом с покоями Аттика. В центре помещения располагалась литокастовая пластина, окруженная трехметровыми панелями, что действовали в качестве отражателей звука. Вдоль стен выстроились пульты управления. Изолирование Аттика от остального мира во время сеансов литокастовой связи было вопросом не секретности, но эффективности. Панели должны были ограждать его от сторонних звуков, позволяя капитану уделять все внимание далеким визитерам.
Работа системы поглощала много энергии. Ее использование было задачей не из легких. Конференции, проходившие с помощью литокаста, всегда были делом большой важности. В прошлом их инициатором зачастую выступал сам Феррус Манус.
«В прошлом, — Аттик прогнал эту мысль, ибо за ней таилась другая, худшая, та, с которой он отказывался смириться: — Больше никогда».
— Что показывает ауспик-сканирование? — спросил Кхалиб.
— Ничего необычного. Ожидаемо неустойчивое поведение в такой близости от Мальстрима, которое лишь усугубилось с тех пор, как мы вошли в систему Пандоракс. Сам же источник помех мы определить не в состоянии.
