— Мы не мешаем никому работать. Мы не говорим с теми, кто не желает слушать.
Каншелл резко хохотнул.
— Тогда как ты назовешь это?
Этот пристальный взгляд, смесь экстатического откровения и стальной решимости.
— Я вижу твою нужду, Йерун. Ты хочешь слушать.
Он попятился от нее, качая головой.
— Ты не могла ошибаться сильнее. А теперь прошу, оставь меня в покое.
— Подумай над моими словами.
— Я не стану, — уходя, бросил он через плечо.
Он направился в сторону кормы. Повреждения внутри ограждались от остальной части корабля опущенной массивной переборкой. Там находился новый наряд Каншелла, так что ему пришлось пробираться через искореженные и проломленные коридоры, чтобы присоединиться к другим сервам и ремонтным сервиторам, которые постепенно восстанавливали рациональность, порядок и механическую слаженность «Веритас». Его команда занималась расчисткой перехода от погнутых кусков металла. Коридор был прямым как стрела, но сейчас он скорее напоминал раздробленную кость. В полу зияла дыра, участок вдоль левого борта выступал на полметра над остальной палубой. Соединить части коридора не представлялось возможным, но перепад высот можно было сгладить с помощью рампы.
Внутри было тесно и душно. В считанные минуты Каншелл заработал пару новых порезов и ожогов. Серв радовался тяжкому труду. Он каленым железом выжег суеверные фантазии Танауры. Что еще важнее, он предал огню домыслы женщины касательно него. Она ошибалась. Йерун не отрицал того, что нуждался в некой силе со стороны. Он знал, что имел пределы, а также то, что в эти темные дни подошел к ним вплотную. Но он мог черпать силы из наглядного примера Железных Рук.
Каншелл поклялся в непоколебимой верности Императору и его учениям. Одно подразумевало другое. Вот так просто. Все, что Йеруну требовалось знать о силе, он мог найти в закованных в керамит великанах, которым служил. Он не нуждался в презренных книжонках, стремившихся подточить все, за что стоял Империум и Великий крестовый поход.
И на несколько секунд, укутавшись в сумрак, озаряемый лишь болезненным светом паяльных инструментов, он сумел избавиться от мыслей о том, что случилось с Великим крестовым походом и Империумом.
А затем пол обвалился. Его кажущаяся надежность оказалась ложью. С треском и скрежетом разрываемого металла пару метров палубного перекрытия рухнули в глубины корабля. Большая часть наряда последовала за ним. Каншелл ощутил пугающий толчок, а затем пол ушел у него из-под ног. Серв кинулся назад и левой рукой вцепился в неровный угол расколовшейся стены. Он заскреб ногами в поисках опоры и на мгновение завис в воздухе, держась практически на одной руке. Металл оставил глубокий порез на ладони. По пальцам заструилась кровь. Хватка начала соскальзывать. Он замахал правой рукой, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Его ударило в дрожь, когда бездна стала ближе.
