— Но в состоянии кто-то другой, — предположил Сабин.
Аттик кивнул.
— Госпожа нашего астропатического хора полагает, что может отыскать его.
Сабин хмыкнул.
— Не твой навигатор?
— Согласен, звучит странно. Но нет. Хотя навигатор Страссны и помогает госпоже Эрефрен перевести то, что она читает в эмпиреях, в реальные координаты.
— Что она ощущает? — спросил Плиен. Только с третьей попытки Аттику удалось разобрать его слова.
— Она говорит, ее восприятие обрело ясность и зоркость, невиданные прежде.
— Странно, — ответил Плиен. — А моим хорам все сложнее транскрибировать твои послания.
Два других капитана согласно кивнули.
— По-видимому, это еще один аспект феномена, — произнес Аттик. — Чем отчетливее хоры принимают послания, тем сложнее им их отправлять.
Кхалиб сказал нечто, затерявшееся в скрежещущем вое помех. Когда связь на миг улучшилась, Аттик услышал сказанное.
— К чему же это ведет, брат? К тотальному восприятию и абсолютному безмолвию?
— Откуда мне знать? Возможно.
— Ты уверен в разумности своих действий?
— Уверен ли я в конечном результате этой авантюры? Нет, конечно. Уверен ли я в ее необходимости? Безусловно, — Аттик на секунду остановился. — Братья, наши реалии суровы, и нам следует принять такую же безжалостную правду. Мы не можем вести эту войну обычным способом, и не можем достичь Терры, — Аттик не стал добавлять того, что остальные и так понимали — они бы не отправились на Терру, даже если бы могли. Они бы вернулись разгромленным легионом, который ждало расформирование и забвение. Они и так вытерпели слишком много унижений. И у них не было желания по собственной воле подвергаться последнему из них. — Мы решили, — продолжил капитан, — сражаться с врагами, используя все доступные средства. У нас нет флота. Но у нас остались корабли, а этот район как нельзя лучше подходит для хищников-одиночек. Осталось лишь выследить добычу.
— Думаешь, ты нашел способ? — спросил Плиен.
— Я вижу возможность получить много полезных сведений.
Сабина не убедили его слова.
— Это только предположение.
— Но я считаю, его стоит проверить.
Все три призрака рассыпались в сверкающей фантасмагории. Звук превратился в стонущий электронный ветер. На мгновение Аттик увидел в буре фигуру, возникающую из статики. По ушам как будто заскреб новый голос, нашептывая слоги одновременно отчетливые и неразборчивые. Он попытался вслушаться, но буря так же внезапно стихла, и перед ним опять оказались его братья.
-
