- Ну, - начал Питер, - если ты собираешься помочь ей, это очень важно. Если же ты не любишь ее или не уверен в своей любви, то, полагаю, тебе следует как можно быстрее исчезнуть из ее жизни. Но если ты любишь ее и действительно хочешь ей помочь вписаться в нормальную жизнь, ты должен принять несколько важных решений.
- Сейчас ты скажешь, что я должен привыкнуть к ее... ее страшной груди. А эти волосы?
Питер кивнул:
- Помнишь, о чем мы говорили на вечеринке у Уолтера Фарлоу? Если ты хочешь помочь этой девушке, ты должен позволить ей убедить тебя в том, что у нее исключительная судьба. Кроме того, ты говорил мне о ее страхе перед неким событием - чем-то ужасным и неизбежным, что должно случиться с вами обоими. Все, что ты должен делать, - это подыгрывать ей, во всем с ней соглашаться, и когда она поймет, что ничего ужасного не происходит, это и будет означать, что ты переубедил ее.
Гин мельком представил гравюру "Газель Смита".
- А если, предположим, она права и это все-таки случится? - спросил он.
Питер допил свой коктейль.
- Гин, - сказал он мягко, - хочу, чтобы ты знал одну вещь. Я не верю в существование человекольва, ты уж меня извини. Генетически невозможно, чтобы женщина забеременела от льва. Но даже если допустить это, разве их потомки могли бы жить в богатом доме в Мерриаме и выйти замуж за прекрасного парня-демократа?
- Все правильно, Питер. Я знаю, что это трудно переварить. Сейчас я собираюсь туда вернуться, и что бы ни случилось, я доберусь до правды. Хочется верить, что ты прав, а я ошибаюсь.
- Пока ты любишь ее, Гин, у тебя есть шанс решить эту проблему.
Гин допил свой "Джэк Дэниэлс".
- Помолись за меня, - сказал он тихо, - думаю, мне это понадобится.
Лори встретила его в мрачной прихожей. На ней было простое, но с очень низким вырезом вечернее платье, волосы были уложены каскадом сияющих завитков. В ушах искрились золотые серьги, на шее поблескивали цепочки.
Декольте было таким глубоким, что приоткрывало розовые ареалы вокруг сосков.
Гин повесил плащ на вешалку и подошел к ней. Он сознательно делал усилие не смотреть на нее.
- Лори, - сказал он очень нежно, наклонился и поцеловал ее.
Она закрыла глаза, Гин почувствовал, как кончик ее языка приоткрывает его губы, возбуждающе касается его зубов и неба. Но ее губы по-прежнему не разжимались до конца и не позволяли его языку проникнуть в ее рот. "Остерегайся зубов!" - сказал ему холодный внутренний голос. Гин сжал ее запястья. Лори улыбалась. Она была немного неуверена, но очень довольна, что он вернулся.
