— Я хочу плавать, ты пойдешь со мной?
Не оглядываясь, она побежала к озеру. После секундного колебания я поспешно разделся и бросился за ней. После морозного воздуха вода показалась кипятком. Но вскоре тепло растопило остатки моего гнева, мышцы расслабились, по телу разлилась приятная дремота.
Я не успел насладится блаженным покоем, как услышал:
— Горди! Не спи! Пора на берег!
По холодному песку мы торопливо устремились к дому, натягивая на бегу одежду. Внутри мы нетерпеливо толкались у камина, вытирая друг друга полотенцем и пытаясь согреться. Полисенситивы под нашими ногами окрасились в коричневые и ярко-голубые цвета. Я задержал Селену в руках, наши губы жадно встретились, я стал осторожно опускать ее на шкуру перед камином. Оттолкнув меня бедром, она вывернулась:
— У меня мало времени. Я должна еще высушить волосы, чтобы Мэнди ничего не заметила, когда проснется.
— Ты находишь время только для своих занятий, — проворчал я обиженно. — Когда?
Она облизнула губы:
— Спроси об этом в январе.
Я вернулся на берег, размышляя о странном положении, в каком оказался. Любить одновременно двух абсолютно непохожих женщин, живущих к тому же в одном теле — странно и страшно.
Позже я позвонил Аманде, надеясь, что она уже забыла вчерашнее происшествие. Напрасно: голос ее звучал встревоженно.
— Мэттью, ты можешь сейчас прийти?
Я почувствовал себя несчастным. Было время приема посетителей.
— У меня здесь несколько человек. Ты можешь подождать?
Она помолчала.
— Думаю, что да. Но приходи скорее.
Клиенты заняли весь остаток утра и добрую половину дня, осматривая имения по всему городу. Продажа недвижимости такого размера обещала хорошие комиссионные, слишком хорошие, чтобы я мог позволить себе упустить это дело. Я едва дождался отправления их поезда, прыгнул в автомобиль и примчался к дому Аманды.
— Что случилось? — с тревогой спросил я, входя внутрь.
Она сидела, закутавшись в шаль, уставившись в пустой камин. Полисенситивный стул под ней изменил цвет на бледно-зеленый.
— Она пытается все перевернуть, Мэттью.
Я сел на стул рядом с ней.
— Что ты имеешь ввиду?
Она еще плотнее завернулась в шаль:
— Когда я встала сегодня утром, стул, на котором ты сидишь был ярко-голубым. При нас он желтый или коричневый. Значит, здесь была Селена.
Мне хотелось разломать этот стул на куски, но я сдержал свое раздражение.
— Это еще не означает того, что она хочет все перевернуть.
Аманда сжимала и разжимала пальцы рук, лежащих на коленях.
