Теперь же в любовном дурмане, который на него так неожиданно накатил, он был вынужден признать: кажется, она существует! Его любовь была реальна, достоверна. Как факт, сообщенный энциклопедией.
Вечером в палатке, поправив свечу, он снова открыл том Рене Менара. Уже не наугад. И некоторое время рассматривал луврскую античную вазу с изображением вакханок…
«…ветер играет ее локонами, струящимися по плечам», — прочел он. И, улыбнувшись, закрыл том.
Жизнь была лучше книги. Он ждал новых встреч.
Материал шел действительно — студенты были правы! — классный.
Это была настоящая пруха. Находки сыпались как из рога изобилия, словно кто-то наворожил. Вот оно, археологическое счастье: то нет или мало — и скука; а то вдруг одно за другим… Чуть покопал — и почти сенсация.
И даже Яша Нейланд как-то отодвинулся на второй план.
Новый рабочий день ознаменовался еще одной интересной находкой.
На первый взгляд это был обыкновенный глиняный черепок. Но Корридов отчего-то долго тер его щеткой, потом послал кого-то из девушек к реке помыть, а когда она вернулась и вручила ему этот вымытый черепок…
Он торжествующе ухмыльнулся!
— Можно и мне взглянуть? — заторопился Кленский.
— Пожалуйста! — Корридов передал ему находку.
Это была плоская глиняная пластинка, похожая на печенье. На поверхности нанесены точки. Теперь, когда глина была очищена от грязи, это было ясно видно.
О происхождении точек догадаться было нетрудно: очевидно, художник «тыкал» травинкой по мокрой еще глине.
— Если посмотреть повнимательней, точки складываются в рисунок! — заметил Корридов.
— Птица? — предположил Кленский, рассматривая пластинку.
— Мне тоже так показалось…
— Да, ясно угадывается изображение птицы! — Остальные тоже принялись разглядывать находку.
— Точно…
— Амулет? — предположил Кленский.
— Да! — согласился Корридов.
— Неужели амулет?
— Возможно, этот предмет держали в руке во время совершения ритуала. Ясно, что на шею этот предмет не вешали и себя им не украшали — отверстия, как видим, для шнурка нет.
— Какого же ритуала?
— Ну, возможно, его держали в руке, когда ворожили для удачи. Или наоборот.
— Наоборот?
— Да.
— Проклятия?
— Возможно. До вашего приезда я уже находил нечто подобное, — продолжал Корридов. — Тогда это был глиняный цилиндрик, утыканный точками. И это тоже был рисунок. Голова быка.
— Вещи, конечно, очень странные… — вздохнул Вениамин.
— Даже Арсений Павлович ломает голову над их назначением! — с почтением заметила Китаева.
