— Нет, никогда нам не понять уже, что это может означать, — пессимистично заключил Тарас.
— Ну почему же… Стоит попробовать! — заметил Кленский.
— А по-моему, и не стоит…
— Почему?
— Опасно. Я же говорю: древняя ворожба, древние идолы, ритуалы… Все это может быть опасно.
Опять затеялась дискуссия, и каждый, кто был на раскопе, что-нибудь да сказал.
Только Миха ничего не сказал. Потому что Михи по каким-то, очевидно очень личным, обстоятельствам в это время на раскопе не было.
— Конечно, есть и другая точка зрения, — слушая общий спор, заметил Корридов, — и некоторые археологи ее придерживаются и даже очень яростно отстаивают! — что это…
— Что?
— Вместилище души.
— Вот как? — заинтересовался Кленский. — Неужели?
— Да! — Корридов бережно забрал глиняную пластинку с изображением птицы, вновь по кругу вернувшуюся к журналисту.
— Вместилище души… — Кленский неохотно выпустил из рук древний — несколько тысяч лет! — амулет.
И тут раздался ужасный крик:
— А-а-а!
Кричал Миха.
— Его нет! — кричал он.
Вытаращив глаза и размахивая руками, Миха сломя голову бежал к раскопу.
— Нет его!
— Кого?
— Его!
— Кого — его?
— Яши!
— То есть?
— Пропал! Понимаете?! Исчез…
— Кто пропал?
— Яша!
— Но Яша умер!
— Да я в том смысле… — продолжал кричать тот.
— В каком?
— В общем, то, что там было… — И Миха растерянно замолчал, подбирая слова.
— Да говори толком!
— То есть тот, кто…
— Ты можешь объяснить наконец, что случилось?
— Могу!
— Так объясни.
— Ну, в общем, то, что в палатке лежало, исчезло!
— Тело исчезло?
— Да! — обрадовался Миха правильно найденному слову. — Тело! Тело исчезло.
— Из палатки?
— Да.
Усмехаясь и стараясь не слишком быстро шагать — нечего потакать фантазиям дебила! — все гурьбой, во главе с Корридовым, направились к палатке-саркофагу. Невольно все время шаг убыстряя.
Миха не врал.
Палатка была пуста.
Все молчали. Есть вещи, которым трудно найти объяснение — вот так с ходу…
Да и не с ходу тоже.
— Кому могло понадобиться уносить мертвое тело? — растерянно произнесла наконец Китаева.
— Может… — начал было Корридов и замолчал.
— Может, тот, кто Яшу убил… тот и похитил? — выдвинул свою версию Кленский.
— Но кто? — В недоумении все уставились на журналиста.
— Кто это может быть?
— Мы ведь даже не знаем, был ли он убит… — заметил Тарас.
Стоять перед пустой палаткой далее было бессмысленно.
Все еще немного пооглядывались по сторонам. Надо сказать, с некоторым страхом.
И даже пошарили по ближайшим кустам.
Ничего. Никого.
Для лисенка, баловавшегося остатками тушенки и проявлявшего, как выяснилось, интерес также и к мертвечине, такая «зачистка» палатки вряд ли была по силам. Это было бы не по силам даже стае диких собак, грифов или гиен.
