3
К весне 1922-го операция «Фартовый» покатилась под укос. Первым понял это Сеня Гавриков, недаром в комиссарах побывал. Вначале только хмурился, а потом изложил, гладко, как будто на лекции. Не туда свернули! Одно дело авторитетный «иван», совсем иное – монстр, которым детей пугают. Питерские газеты про что иное и печатать забыли. Фартовый, Фартовый, Фартовый – чуть не на каждой странице. Десятка три самых серьезных «деловых» Пантёлкин с товарищами к этому времени уже оприходовали, однако великая слава «пролетарского Робин Гуда» зазывала на скользкую дорогу сотни новобранцев. Добыча казалась близкой и беззащитной. Жирные наглые «совбуры» – кто за них заступится? «Эх, яблочко да проспиртовано! Нэпман сейфу прикупил, ждет Фартового!..» Думали так многие. «Руки вверх, я Фартовый!» – популярнее этих слов в городе не было. «Фартовых»-тезок же к этому времени объявилось не менее шести душ, причем двое были явные психи, стрелявшие при налете даже в домашних кошек. В знаменитого бандита играли дети, бойкие писаки уже успели сочинить четыре романа, причем один умудрились издать в Риге, у эмигрантов.
А в народе объявилась немалая шаткость. Те, что духом послабее, бежали на базар за пудовыми замками. Кто духом потверже и поумнее, выводы делал, иногда даже вслух.
Трудно стало в городе жить!
Слишком много добра понабрали…
Только
Не для бедняков, —
Помнишь, как мы голодали?
Революция еще не кончена!
Пусть погоняются с гончими!>[12]
Сегодня – стихи. А что завтра? Ничего хорошего не видел в этом завтра комиссар Гавриков. Одним словом, или ошибка, или, того хуже, провокация.
Леонид не витал в таких облаках. Руководству, в конце концов, виднее, политика дело сложное и непонятное. Но операция становилась неуправляемой, опасной. Tani ryby – zupa paskudny. Вместо «красивой работы» выходила большая кровавая беготня своих за своими. Стрелять в питерских оперов не было ни малейшего желания. Перебьют друг друга – кому на радость?
«Эх, яблочко! Куплю провизии. Подожду конца большевизии!»
А еще Леонид ненавидел бандитов. И раньше не любил, но теперь, когда присмотрелся, по хазам да малинам пожил, вообще перестал за людей считать. Тупое зверье, на таких патроны тратить жалко!
Начальство соображение выслушало очень внимательно и приняло меры.
* * *
– …Гражданин Кондратов! Знали ли вы, что присутствующий здесь Пантёлкин Леонид Семенович, известный вам как Пантелеев Леонид Иванович, является старшим оперуполномоченным Госполитуправления?
