— Никого нет. Всех пожег.
— А твои? Уверен ты, что они не пожгут тебя? Знаешь, как ты их усилил — их, до века дремавших на дне? Сегодня они по твоему слову качают мир, а завтра ты можешь просто ненужным для них стать. Ведь ты — игрушка в их руках, к тому же наивная.
— Так! Чего надо?
— Зачем так реагировать, Даэмон? Я предлагаю тебе союз с теми, кто ни черный, ни светлый; кто вообще — мимо этих игр. Думаешь, ты всех «пожег», наивное дитя?
Ну, это уж слишком. Ты чего-то раскомандовался на вверенной мне территории.
— Я — обреченный призрак, я — сильнее их по определению. Захотят пойти против — хрен с ними, власть мне не нужна. Сбросят — пожалуйста. Пойми слово «обреченный». Я ни на что не надеюсь, я не власти ищу, а проклятия, только бы вернулся тот, кого вы называете George.
— Жалкий пьющий уксус неврастеник? Такой же бог, как и ты — дьявол. Вы же с ним игрушки на витрине.
— Пошел ты, религиозный человек… Наскучил.
— Обожди мгновение. Я могу ждать, пока чет накроет нечет, или наоборот. Оба кончатся. Тогда я выведу свои рати в пустынный после вас мир. Я могу ждать — но ведь я не жду. Я пришел к тебе вассалом, вопреки всякому здравому смыслу. Одно это — основание выслушать меня внимательно.
— Рахчандас, короче!
— Ты можешь положиться на меня, когда тебя предадут — а это случится очень скоро. Не скажу, зачем я затеял это невозможное дело — даже тебе не скажу. Но спасу тебя, постараюсь спасти. За мной — тысячи тысяч воинств, неведомых даже тебе. За мной — подземный мир и там выход к далеким звездам, их невидно отсюда.
— Я-то тебе зачем, могучий Рахчандас?
— Правды я все равно не скажу. Могу соврать, чтобы тебе было приятно.
— Вот, соври. Это я люблю.
— Ты принесешь в наш мир красоту, которой там не было. Знай: это не такая уж неправда, это близко.
— Твои условия?..
— Разговор наш подслушивают. Но пока они и виду не подадут. Не двигайся дальше на восток, Даэмон. Только на запад. Смерть влюблена в тебя (но жизнь — нет), закат скроет тенью от преследователей. Сонмы богов Запада укроют тебя в своих холмах. Но — ни шагу на восток, это погибель. Я там тоже не единственный, — усмехнулся он, — мой главный враг — здесь, у твоего трона. Не прошу отдать, ты не отдашь. Но хотя бы — не слушай его, если он потянет тебя к себе в темные святилища.
— Это Амаль?
Лицо моего собеседника искорежилось:
— Он. Либо убийца мой, либо моя жертва.
— Темные святилища. Расскажи мне.
— Там страна сильных демонов, скрывшихся от мира. До поры. Слуги их меняют обличья, прикидываются кем не попадя. Не только у вас, христиан, сохранились тайны. На Востоке целые земли ждут черного владыку. Он скажет тебе — это ты. Не верь.
