– Нет, это вряд ли, – признала фигура после размышления.
– Тогда почему бы вам не убрать колотушку? Или хотя бы отправиться с ней на Комик-Кон?
– Ты говоришь забавно. Как тебя зовут?
– Рори.
– Рор-ри? Непастырское имя…
– Отлично, согласен, пусть будет непастырское.
– Ты не из Белуги. Я знаю всех местных. Из какого ты рассадника?
– Из Лидворта. Я приехал из Лидворта.
– У нас нет такого рассадника! – воскликнула фигура.
– Знаете что? Бьюсь об заклад, что в мире куча рассадников, о которых вы даже не слышали.
– Это невозможно!
– Можете хоть до смерти забить меня колотушкой, но положения дел это не изменит.
Фигура задумалась.
– А где находится твой рассадник?
Рори осторожно, стараясь не делать резких движений, поднял голову.
– Ну уж нет, – сказал он. – Я ответил на все ваши вопросы, назвал свое имя и вообще вел себя чрезвычайно любезно для человека, которого только что избили до потери сознания. Не говоря уж о том, что у меня в принципе выдался не лучший день. Так что, полагаю, для начала вы могли бы представиться.
После секундного сомнения фигура скинула капюшон. Лампа осветила маленькое бледное лицо с подсохшими дорожками слез – свидетельствами бессильного гнева, а не страха.
– Я Веста Флоринс, – хмуро сказала незнакомка.
– О, – ответил Рори, припомнив слова бородача из леса. – Тебя все уже обыскались.
* * *
Снегопад начал утихать – но лишь затем, чтобы смениться ранними зимними сумерками. Ветер отнес к горизонту темно-серые, будто бы проволочные, тучи, и в очистившихся просветах засияли первые звезды – не более чем светлячки за толстым стеклом банки.
Вечерний свет окрасил ландшафт в лиловые тона, сделав деревья призрачно-розовыми. На их фоне снег казался белым шумом, словно настройки реальности были не вполне отрегулированы. Доктор, Эми, Арабелла и Сэмвил пробирались через сугробы на окраине Лесов. Тишину нарушал лишь хруст шагов и неровное дыхание спутников. За ними по воздуху тянулись белесые следы – будто облачка пара, вырывавшиеся при каждом выдохе, не могли решить, таять им или нет. Доктор понимал, что они проделали слишком долгий и тяжелый путь. Галлифрейская физиология позволяла ему переносить неудобства с завидной стойкостью, но человеческие тела не были предназначены для таких испытаний. Очень скоро им понадобится укрытие – сухое, а главное, теплое. Иначе последствия будут катастрофическими.
– Ты все время оглядываешься, – вдруг сказала Эми.
– Серьезно? – неправдоподобно удивился Доктор.
