Достав заранее приготовленную книгу, я окунулась в философский трактат Эона Бирантийского о жизни и смерти, невольно возвращаясь мыслями к фамильному склепу Лаитов, где лежали останки тех, кто дал мне жизнь, и кто так эгоистично распорядился ею по своему усмотрению.
За окнами стало темнеть, и я оторвалась от чтения, когда буквы на страницах стали теряться в сумерках. Мы ехали через редкий лес, довольно безопасное и тихое место, вот-вот, по словам кучера, должен был показаться постоялый двор. Служанки, убаюканные ходом саней, спали напротив меня, укутанные в шубы. Хорошо, перед поездкой вытрясла из домоправителя амулет от холода – перстень с маленьким рубином, и могла не закапывать себя под тяжесть меха. Оживленные беседы воинов так же стихли, мы продвигались по дороге в вечерней морозней тишине.
Я смотрела за окна, на кромки обнаженных деревьев в фиолетовом инее, на обледеневшую обочину, на свинцовое небо в тучах. Внезапно в глубине леса кто-то или что-то взвыло и в то же мгновение мы оказались в центре бурана. Сани трясло, девушки напротив меня истошно визжали, вцепившись друг в дружку, меня кидало из стороны в сторону. Несколько раз я ударилась головой о стены саней и перед глазами все поплыло. Вой ветра снаружи леденил душу, снег миллиардами острых иголок вонзался в стены, или это снежные драконы пытаются открыть сани? Я закричала, вцепившись в ручку двери, что есть силы. Сани приподняло в воздухе, служанки свалились на меня безвольными телами, и я потеряла сознание.
Когда пришла в себя, буран за стенами стих. Я была одна, открытые двери саней и следы на глубоком снегу красноречиво говорили о том, что служанки бросили свою госпожу, не удостоверившись даже, жива я или нет. Ни кучера, ни лошадей, а тем более воинов. Вокруг лес, обломанные стволы деревьев и острые сучья. Безлунная ночь и жуткая тишина.
- Эни! Дарина! - позвала я служанок.
Я звала их еще некоторое время, скорее, чтобы слышать свой голос, а не в надежде найти девушек. Убежали, что ж, надеюсь, не заблудятся, и не попадут в лапы каким-нибудь лесным хищникам. А я посижу в карете до утра, благодаря перстню не замерзну.
Кое-как соорудив постель из шубы и меховых накидок, я улеглась в санях. Сон не шел. Более всего волновал вопрос: а если я не успею выйти замуж в установленный срок – умру? Жаль, договор в одном из чемоданов, который, как и прочий багаж, потерялся во время бурана.
Мне вдруг послышался чей-то голос. Сердце ухнуло в пятки, заставив задержать дыхание. Голос послышался снова, и я различила плач. Неужели мои предательницы решили вернуться к саням? Вскочила и поспешила на звук. Они могут быть ранены, испуганы, да что угодно! Я их хозяйка, и в ответе за них, что бы ни происходило.
