О русалках и горошинах - Пенелопа Одиссева

Одиссева Пенелопа

О русалках и горошинах

Молочный туман, густой около берега, к середине реки немного рассеивался. Лодка рыбака Йена остановилась около деревянного поплавка, замершего на поверхности воды. Голоса рыбака и его сына гулко раздавались вниз по реке.

- Отец, а вдруг и эти пусты? - озабоченно спрашивал мальчишка, помогая Йену затаскивать в лодку сети. Рыбак промолчал, но про себя подумал, что сеть не похожа на пустую. Эх, неужто он сможет расплатиться с долгами в лавке?

И Йен принялся уж было считать, на сколько потянет предполагаемый улов, как вдруг рядом с лодкой раздался всплеск: так, словно ладошкой по воде хлопнули.

- Рыба играет? - сын, не выпуская из рук сеть, шагнул к противоположному борту лодки и стал вглядываться в воду.

- Малыш, малыш, ты такой хорошенький! - прошелестело рядом с рыбаками.

- Кто здесь? - липкий страх сковал людей, холодными волнами заструился по спине.

- Малыш, иди ко мне, - над бортом лодки поднялась из воды женская ручка - белая, словно снег, - и поманила к себе мальчика. Тот заворожено потянулся к ней.

- Ивен, нет-нет, стой! - удалось выдавить из себя Йену.

И, хотя голос отца был тихим и хриплым, Ивен его услышал и пришел в себя. Он так низко нагнулся над водой, что видел отражение собственного лица, каждую веснушку и царапину на лбу от рогатки соседа. Ивен в недоумении отпрянул, оттуда, где секунду назад смотрело его отражение, появилась русоволосая девушка. Она вынырнула из воды по плечи и снова поманила своей белой ручкой мальчика, но Ивен в ужасе смотрел на неё, оставаясь на месте. Йен тоже увидел русалку и стал шептать молитву, голоса все еще не было. Девушка оскалилась и ударила по воде обоими руками. Поднялись волны, лодка стала раскачиваться из стороны в сторону.

- Отец! - мальчик упал на дно лодки и увлек за собой Йена. Вовремя! Качнуло так, что стой они оба в лодке, та непременно перевернулась бы, накрыв собой рыбаков.

- Умный малышшш, - раздалось рядом с ними, и вода успокоилась.

- Изыди, тварь! - Йен, наконец, смог пошевелиться и перекрестил реку в том месте, откуда появлялась русалка, потом он опустил в воду серебряный крестик, снятый с шеи. Вода закипела, и раздался нечеловеческий визг.

- Ты заплатишь, рыбак! Ты дорого заплатишь! Твой сын будет моим, все равно будет. Моим!!!

"Моим...моим...моим..." - повторяло эхо над затихшей водой. Русалка исчезла.

Трясущимися руками Йен обнимал сына и шептал благодарную молитву Господу. Туман быстро рассеивался, первые лучи солнца заскользили по реке, откидывая блики на пологие берега с зарослями камыша.